– Извините, но куда вы смотрите в одну точку? Может, я мешаю?

Откуда-то издалека до Даниста долетел вопрос, заданный гостем.

– Это вы меня простите. Задумался, – вежливо ответил он, не до конца понимая, что с ним только что было. Неужели сказалось виски, которое никогда ему не нравилось? Однако за компанию с Глушко он сделал несколько приличных глотков. – Я только на пару секунд удалюсь.

Денис стремглав бросился туда, где маячили огоньки какого-то кафе. Проскочив в туалетную комнату и сняв очки, он сунул голову под кран. Что с ним было только что? Совсем помутился рассудок?

Быстро вытерев волосы и лицо, он аккуратно причесался и так же бегом вернулся к беспечно прогуливающемуся Юрию Ниловичу Глушко.

Гость, будто не заметив его отсутствия, продолжил:

– И все же я бы посоветовал вам, Денис Борисович, прежде чем подряжать «Ангелов» на это дело, еще хорошенько подумать. Не потому, что это выльется в весьма и весьма внушительную сумму. Объект практически недоступная персона. У него великолепная охрана. Но не это сейчас главное. В конце концов, с точки зрения методики операции, это не столь важно.

Готовы ли вы в принципе взять на душу такой смертный грех? И тут, заметьте, совсем не важно, кто объект – важная персона или заурядный бомж. Это я вас спрашиваю больше как специалист-философ.

– Да ну! Интересно даже. Как сказали бы в Одессе, мне больно отвечать на ваш вопрос, – скривив рот в подобие улыбки, ответил Данист. – Но если я уже нашел вас?! Зачем вести душещипательные разговоры? Никто же пять лет назад не задал вопрос Бессмертнову, готов ли он был взять на душу грех?

– Ну почему же… Я лично нашел в газетах немало упреков в его адрес, – парировал Глушко.

– Так, жалкие укусы. И то, полагаю, не ради моей спорной персоны, а ради того, чтобы лишний раз укусить. А таких людей, как господин Бессмертнов, не надо покусывать, будто ты шаловливая собачонка. Их надо или принимать, или с ними бороться.

– Вон вы какой, оказывается, принципиальный, господин Дантесов. Похвально. Похвально. Но чем эта принципиальность обернулась лично для вас? Полным крахом?

– Какая там принципиальность? И уж тем более борьба, которую все, кому не лень, мне приписывают? – тяжело вздохнул бывший олигарх.

У сурового солдата, каким был по жизни Глушко, екнуло сердце.

– Так. Все те же укусы, – с нескрываемой горечью продолжил Денис. – Если б что-то серьезное было, другое дело…

– Хорошо, что вы сами об этом заговорили, Денис Борисович. Как раз я хотел задать еще один принципиальный вопрос.

– Задавайте.

– Имеется ли у вас полная уверенность в том, что именно Бессмертнов явился главным виновником ваших бед? Лично я, после беглого знакомства с публичными материалами, в этом не очень уверен.

Данист поднял на гостя полные тревоги глаза. Первое, о чем он подумал: неужели ошибся? Тот ли человек перед ним? И уж не засланный ли казачок? Тогда, понятно, попался. Как же глупо попался! Раскрылся и тут же попался. Вот и верь всяким зэкам, папам-мамам.

Не отвечая на прямой вопрос и, упаси боже, выказывая сомнения, закравшиеся в душу, он вежливо произнес:

– Внимательно слушаю вас.

– Богатые люди, точнее, очень богатые люди вроде вас, рано или поздно теряют землю под ногами и не всегда адекватно делают выводы. Причем, из всего, заметьте.

Глушко наморщил свой богатырский лоб. «Для важности», – решил Данист.

– Повторюсь еще раз. Это я вам как кандидат философских наук говорю, пишущий докторскую диссертацию на близкую нашему разговору тему, – собравшись с мыслями, продолжил он. – Дело в том, что любой правитель во все времена и у всех народов принимал решения, основываясь, как правило, на информации, которую преподносили царедворцы. У нас же, сначала в Союзе, а теперь и в России, этот род деятельности превратился в искусство. Царедворцы пекут своим правителям такие пирожки, что оторваться невозможно.

– Вы это образно говорите? – перебил Данист, поймав себя на мысли, что мозги его явно несколько скисли. Соображает медленно.

– Куда уж образнее, – открыто рассмеялся Юрий Нилович, – поэтому я не думаю, что Бессмертнов начал преследовать вас с бухты-барахты. Согласитесь, кто-то мог эту идею вдуть ему в уши. Ну, словом, подбил на авантюру. Кто бы это мог быть?

– Судя по направлению мысли, вы предлагаете мне отказаться от мщения! Не ожидал! – Данист нервно заметался по пляжу.

В какой-то момент Глушко показалось, что олигарх бросится топиться.

– Смирно! – властно скомандовал он, будто находился не в Эйлате, а на полигоне иностранного легиона в Северной Африке, а перед ним были вооруженные до зубов коммандос с закатанными наполовину рукавами.

Несколько удивленный таким обращением, – в конце концов, кто кому платит, – Данист замер.

– Вот так-то будет лучше, – невозмутимо продолжил Глушко. – Просто я считаю, что надо сначала во всем хорошенько разобраться. Необходимо расследовать мотивы действий Бессмертнова. А заодно понять, кто бы мог науськать его на вас. Заметьте, при этом я ни в коем случае не снимаю с него вины. Ведь, так или иначе, он поддался влиянию ваших недоброжелателей.

– Вы говорите об этом с такой уверенностью, будто уже что-то знаете… – удивленно воскликнул Данист.

– А вы сами-то не думали над этой темой? Опережая вас, скажу, что существует же элементарная логика, интуиция. Кстати, Денис Борисович, вы любите играть в шахматы?

– Люблю, на зоне практически всех обыгрывал. А там контингент тренированный. Но при чем тут шахматы?! И вообще, пойдемте назад, поздновато уже для прогулок. Там и продолжим разговор.

…Вернувшись в дом, Данист уже приготовился услышать от гостя нечто сокровенное.

– Так вот. Шахматы… Эта древняя игра удивительным образом во всей полноте отражает коллизии нашей жизни. Вдумайтесь только, в ней есть и жертвоприношение, и убийства, и месть, и загнанный в угол король. И даже пат, когда некуда и незачем ходить.

Его собеседник с интересом слушал, куда выведет Глушко, одновременно удивляясь самому себе. Несет такую банальность… Но самому-то они в голову не приходили.

– …Обратите внимание! – между тем продолжал гость. – Побежденного короля, по правилам игры, не убивают. Его просто-напросто покрывают матом! – громко рассмеялся бывший генерал, довольный произведенным впечатлением.

– Простите, Юрий Нилович, но вы меня совсем запутали, – растерянно воскликнул Данист, откровенно не приняв шутливо-назидательного тона собеседника. – Я так и не понял, к чему вся эта лекция про шахматы? Что вы все-таки предлагаете?

– Формулирую, – по-военному жестко сказал Глушко, отодвинув стакан. – Начинаем готовить операцию против главного фигуранта. Ваш заказ – ваша воля! Но параллельно будем искать истинных виновников случившейся с вами драмы. Или, вернее, трагедии!