Как бывшие сотрудники «Найк», Ваккаро, Мур и Штрассер очень хотели конкурировать с Найтом и их старой компанией. Их мечты были подкреплены воспоминаниями о работе со знаменитым Джорданом в юности, когда он был юным вундеркиндом, ребенком, который как никто другой мог летать и продавать обувь.

Запуск «Эйр Джордан» осенью 1984 года казался безумной авантюрой, моментом, на который они оглядывались с глубокой ностальгией. И не без оснований. Это принесло много денег, и это будет венцом их жизни, тем, что наполнит их карьеру блеском магии Джордана.

«Черт возьми, даже Дэвид Стерн хотел получить автограф!» Вот что со смехом вспоминал Питер Мур, оглядываясь на прошлое тридцать лет спустя.

В 1984 году и «Найк», и «Адидас» конкурировали со спортивными обувными компаниями, действуя без какого бы то ни было плана в поисках рынков и узнаваемости. Акции «Найк», в частности, можно было купить примерно по семь долларов за акцию.

Затем пришло время идеи от Сонни Ваккаро – запустить целую линейку продуктов, основываясь на имени Майкла Джордана, этого молодого парня из Университета Северной Каролины. Телекомментатор Си-Би-Эс Билли Пэкер и Ваккаро ужинали с Филом Найтом во время Олимпийских игр 1984 года в Лос-Анджелесе, и Пэкер слушал, как Ваккаро страстно умолял «Найк» подписать с Джорданом крупный контракт. Он сказал Найту, что Джордан будет следующим значительным феноменом. Пэкер вспомнил, что Найт казался почти равнодушным к позиции Ваккаро.

Однако Роб Штрассер уже видел, как Ваккаро творит чудеса в студенческом баскетболе. «Найк» впервые наняли Ваккаро в конце 70-х, основываясь на его идее приплачивать тренерам из-под полы, чтобы их игроки-любители носили обувь «Найк». Эта стратегия позволила компании выйти на лидирующие позиции в данной области. Итак, Штрассер, оживленный амбал, был готов снова слушать Ваккаро о Джордане, несмотря на безразличие Найта.

Любовь Джордана с «Найк» началась с самых первых встреч с представителем молодой звезды Дэвидом Фальком, который придумал название «Эйр Джордан», вспоминает Питер Мур, который тогда был главным дизайнером «Найк». «Дэвид придумал название, а не я. Это было совершенно разумно. У нас была такая штука под названием Эйр[21], этот парень мог буквально выпрыгнуть из спортзала. У нас был летун, парень, который умел летать».

В течение нескольких минут Мур набросал первый логотип линейки продуктов с крыльями.

Позже в том же году состоялась презентация «Найк» для нетерпеливой молодой звезды и его матери в Портленде, первый великий момент Мура с Джорданом, где он объяснил ви́дение компании того, каким может быть «Эйр Джордан». Джордан собирался стать первым спортсменом со своим собственным модельным рядом, еще до того, как сыграл хотя бы матч в НБА. Тогда всего лишь двадцатиоднолетний Джордан пришел на встречу с несерьезным отношением к «Найк».

«В Университете Северной Каролины Джордан носил обувь “Адидас”» на тренировках и повсюду, – объяснил Мур. – Дин Смит сказал ему, что на играх ты носишь “Конверс”. Что он и сделал, на всех этих фотографиях он носит кроссовки “Конверс”. Он хотел подписать контракт с “Адидас”».

Ни «Адидас», ни «Конверс» не смогли по условиям приблизиться к контракту с «Найк», которые предлагали беспрецедентный гонорар за каждую проданную пару. Ни один игрок, подписавший контракт с компанией, никогда не получал процент от прибыли, как предлагали Джордану Штрассер и «Найк».

«Мы сделали презентацию для его семьи, и мы зажгли их, – сказал Мур, – особенно мать Джордана, Делорис. Мы произвели на них такое впечатление, – что кто-то очень сильно заботится о ее ребенке. На него это не произвело впечатления, но он забалдел, что было еще более приятно».

Пока Джордан обдумывал эту идею, Мур впервые ощутил его магнетизм.

«Этот парень, он притягивал к себе внимание, – вспоминал дизайнер. – Майкл Джордан – единственный чернокожий человек, которого я знаю, который может прийти на собрание Клуба львов в Джексоне, штат Миссисипи, и через пять минут никому не будет дела, черный он, белый или зеленый. Они просто захотят узнать его получше. Такая вот была у него харизма».

Именно Штрассер, вице-президент «Найк», создал первые реальные связи между Джорданом и компанией. Известный в обувной индустрии как «толстяк» из «Найк», Штрассер был крупным бородатым мужчиной, юристом, получившим образование в Беркли, обладавшим редкой харизмой, настолько сильной, что он быстро очаровал Джордана. «Майкл был как масло в его руках, – вспоминал Мур. – Ему очень понравился Роб».

«Найк» были настроены продвигать Джордана и его модельный ряд так, как никогда не продвигался ни один спортсмен. «Джордан был первым парнем в команде, который стал иконой маркетинга, – заявил Мур, – и в этом была главная фишка. Мы собирались взять парня из командного спорта и сделать его больше, чем что-либо еще. Сделайте из него Арнольда Палмера[22]».

Для своих первых показательных игр в октябре 1984 года «Найк» одел Джордана в красно-черные «Найк Эйр Шипс», что вызвало телефонный звонок из офиса комиссара НБА Дэвида Стерна, сообщившего Штрассеру, что Джордану будет запрещено носить такую обувь, потому что в Лиге разрешены только белые кроссовки.

Мур отчетливо помнил тот обмен репликами: «Дэвид Стерн звонит Робу и говорит: “Эй, я собираюсь запретить вашу обувь”. Роб говорит: “Подождите, подождите, давайте я полечу на Восток и переговорю с вами лично”. Роб садится в самолет, летит в Нью-Йорк, подходит к Дэвиду и говорит: “Послушайте, эта обувь абсолютно легальна”. Стерн говорит: “Нет, это не так. Нельзя носить все цвета одновременно”».

«Он запретил ту пару обуви, – вспоминал Мур. – Поэтому на пути к двери Стерн говорит: “Роб, я хочу попросить вас об одолжении, и мне неловко просить об этом”. “Вы уже испортили мне весь день”, – говорит Роб. Стерн говорит: “Мой сын думает, что я придурок. Не могли бы вы достать мне пару кроссовок с его автографом?” Это правдивая история».

Штрассер громко расхохотался бы, если бы ему не было так тошно.

Ему сказали, что Джордан будет оштрафован на пять тысяч долларов за каждую игру, в которой он будет носить эти кроссовки. И Мур, и Ваккаро вспомнили, как сразу же отреагировал вице-президент, вернувшись в Портленд. «Он сказал: “К черту все, мы заплатим штрафы”», – вспоминал Ваккаро.

Оставалось неясным одно, – когда и как НБА начнет штрафовать. Лига фактически не будет следовать этому предписанию до конца февраля. К тому времени Штрассер уже воспользовался моментом.

«Толстяк» «Найк» благодаря «подарочку» от Стерна додумался до блестящей маркетинговой уловки, и он сказал Муру, своему лысеющему закадычному другу в очках, чтобы тот действовал вместе с ним.

«Роб говорит: “Твою мать! Ладно, у меня пятьдесят тысяч пар на подходе. Они подплывают”.