так: если бы я хотел это сделать, подговорил бы кого-то из сотрудников.

– Фантэ? – робко предположила София.

Давид фыркнул:

– Он бестолковый, но безобидный. Хотя, конечно, никого не стоит списывать со счетов. Нужно понаблюдать за всеми… Даже за уборщицей, – он задумчиво потёр подбородок, припоминая слова «в “Нейм” кого попало не берут». Хм.

– Точно. Они могут вывести нас на того, кто дал поручение, – с энтузиазмом отозвалась София.

Все ненадолго погрузились в молчание. Тишину нарушил Давид:

– Скажи-ка, а нет ли в вашем «чемоданчике ноль-ноль-семь» какой-нибудь сыворотки правды?

София усмехнулась:

– Да зачем нам чемоданчик, я сама сейчас сварю: дай котёл побольше да четыре унции глаз речной жабы.

Ответ вызвал усмешку у Давида, но Карина быстро избавила их от секундной беспечности, вернув на землю:

– Вопрос не только в том, кто именно сделал это. Почему до сих пор не озвучены требования? Что ему нужно?

Все взглянули на компьютер, на котором на паузу было поставлено то самое видео. В кабинете Карины они досмотрели его до конца, но всё, что увидели – обращение Софии в животное, беготню по лестнице, труп. Никаких намёков на то, чего именно хотел «таинственный доброжелатель».

Спустя четверть часа Давид и София вышли из кабинета Карины. Они решили усилить наблюдение за лабораторией, чтобы выяснить, кто из сотрудников замешан в истории. София в конце рабочего дня сразу пойдёт в жилой корпус и будет оставаться там, помощь НСБ будет отложена до тех пор, пока они не разберутся с текущей ситуацией. Давиду следовало вернуться в квартиру. По словам Карины, дома было безопасно.

Давид уже был в курсе, что в утро воскресенья в дверь стучались сотрудники НСБ, потерявшие Софию из виду. Никакие «злодеи» их не преследовали. Мужчина в чёрной футболке тоже был агентом. На вопрос, почему он вёл себя как Жидкий Терминатор, без намёка на добрые намерения, Карина сослалась на «излишний энтузиазм исполнителя», что бы это ни значило.

Но на всякий случай Давиду выделили двух агентов, которые должны были встретить его после работы и сопроводить домой на служебной машине.

Всё это Давид и София снова и снова обсуждали, возвращаясь в А-18.

– Ой, меня в исследовательском корпусе ждут, – вспомнила вдруг она, взглянув на часы.

Давид чуть подался вперёд, чтобы взглянуть на циферблат – не то чтобы он рассчитывал разглядеть время, это было неосознанное движение. Именно в таком виде: стоящими у окна в коридоре, о чём-то шепчущимися, прильнувшими друг к другу – их и обнаружили коллеги, возвращавшиеся с обеда. Взгляд Марты был настолько красноречивым, что Давид почти начал оправдываться. Но в последнюю секунду ему удалось взять себя в руки: он распрямился, поднял подбородок и строго сказал Софии:

– Я буду ждать результаты исследований сегодня в пять.

– Но… – начала она.

– Меня не волнует, что вы будете отсутствовать, Михельсон. Отчёты нужны к пяти.

Коллеги прошли мимо, но Марта, поравнявшись с Давидом, бросила язвительное: «Ну да, ну да».

– Я сдам несуществующий отчёт, – тихо отозвалась София, – как только возьму кровь у лепреконов, доктор Сезар.

Давид лишь отмахнулся.

Было глупо, что его пугала собственная квартира. Но когда сопровождающие агенты НСБ ушли, от повисшей тишины стало не по себе. Первым делом Давид проверил кастрюлю с пиджаком: её не было. Сняв очки, он досадливо потёр лицо, а затем набрал Карину.

– Это плохие новости, – заключила она и пообещала узнать, не было ли это работой НСБ.

– Как там София? – спросил Давид, не успев толком обдумать вопрос.

– Мы не говорили. Почему бы тебе самому не узнать.

Но он был не настолько заинтересован.

– У меня нет её телефона. У меня новый сотовый, тут вообще ничего нет…

– Давид, впервые на моей памяти ты интересуешься подчинённым. Позвони, если тебе небезразлично её благополучие.

Он фыркнул и попрощался, но через минуту пришло эсэмэс от Карины с номером Софии. Ещё с четверть часа он колебался. Беспокойство, не позволяющее ни сесть за работу, ни взяться за книгу, заставляло нервно тереть шею, дёргать ногой и отстукивать пальцами бетховенскую Симфонию № 5.

Наконец он набрал номер.

Раздавшееся в трубке «алло» прозвучало очень напряжённо, но стоило Давиду сообщить своё имя, на том конце провода раздался вздох облегчения.

– Ты меня напугал! – воскликнула София, рассмеявшись, а затем вновь серьёзно спросила: – Ничего ведь не случилось? Всё в порядке? Почему ты звонишь?

Теперь усмехнулся он:

– Просто хотел убедиться, что ты ещё жива и на свободе.

София фыркнула:

– Какая забота, доктор Сезар.

– Твоё хорошо – моё хорошо. Я должен быть в курсе, что с тобой происходит.

– Разумеется, я понимаю, ты печёшься о себе, а не обо мне.

Он представил, как она закатила глаза.

– Но если тебе надо с кем-то поговорить…

– Я уже поговорила с пастором Лукой, – отозвалась София.

Давид чуть помолчал:

– Теперь он твой советник?

Она задумалась на мгновение:

– Он всегда был моим советником. Просто «Нейм» немного поставил всё с ног на голову, поэтому… Мне немного стыдно, что я так давно не разговаривала с ним. Всю жизнь Лука поддерживал, был на моей стороне, защищал перед родителями. Знаешь, что-то вроде дядюшки. У него нет своей семьи, поэтому я для него кто-то, о ком он может заботиться.

– Что он сказал сейчас?

– Сказал быть начеку, не совершать необдуманных поступков и не болтать лишнего.

– Разумно.

Возникшую паузу Давид хотел было заполнить скупым прощанием, но София как-то излишне бодро спросила:

– Хочешь послезавтра поехать к нему со мной?

Он фыркнул:

– Зачем?

– Незачем, ты прав.

София, похоже, смутилась, поэтому скомканно попрощалась, и разговор всё же закончился. Давид несколько секунд глядел на телефон, ругая себя за решение позвонить: он ничего не узнал, почувствовал себя глупо, потом себя глупо почувствовала София. Ведь он с самого начала знал, что это идиотская идея – звонить ей.

На следующий день всё шло своим чередом вплоть до вечера, пока не принесли новые результаты анализов. Взглянув на бумаги, Давид проорал: «Фантэ!» – отчего тот сорвался с места, будто подстреленный.

– Что это? – процедил Давид. – Вот скажи мне, ты хотя бы одним глазом взглянул в документы, которые принял?

На мгновение прикрыв глаза, он шумно выдохнул и посмотрел на Фантэ. Тот уже сообразил, что сделал что-то не так, поэтому молчал.

Давид протянул папку. Фантэ, не спеша принимать её, вытянул шею, чтобы прочесть заголовок.

– Ой, это для лаборатории А-16.

– Ой! – зло передразнил его Давид.

Папка со шлепком упала на стол. Сам Давид встал и опёрся кулаками о столешницу.

– Вот объясни мне, ты ж вроде не идиот.

Повисла пауза. Фантэ понял, что от него ждали ответа, поэтому покачал головой и отозвался:

– Не идиот, доктор Сезар.

– При этом круг твоих обязанностей просто максимально сокращён лишь до самых понятных действий. Не так ли?

Фантэ кивнул. Его лицо вплоть до корней рыжих волос стало красным.

– И одна из обязанностей – принимать входящие документы. Ставить подпись. Фиксировать это в журнале. Приносить их мне. Всё верно?

Тот кивнул.

– Так какого же…

Ему не дали закончить фразу