– Да вы шутите, – удивляется Ренни.

– Нет. – Лора отрывает кусочек хлеба. – У них есть смотровой, и когда они завидят кита, то забираются в такие вот лодчонки и гребут к нему, как черти. Иногда и ловят, и тогда закатывают пир на весь мир.

Ренни мутит от одной мысли, что кто-то что-то ест.

У их ног снова раздается взрыв смеха. Ренни вдруг видит, что один из мужчин – тот самый глухонемой, которого били на улице. На лбу у него порез, но в остальном он не особенно отличается от своих товарищей, тоже пьян в стельку и улыбается во весь рот, в котором уже не осталось ни одного зуба. Пожилая пара опасливо переступает через тела, прокладывая путь к корме.

– Осторожно, мать, – говорит муж, поддерживая тощий веснушчатый локоть.

Вокруг их ног, тонких, цыплячьих, поднимается гогот. Ренни тщательно натягивает подол платья на колени.

И тут из кабины выходит Пол. Ему тоже приходится проталкиваться среди лежащих ног, перешагивать через распростертые тела. Он кивает Ренни с Лорой, но не останавливается, он идет не спеша, направляясь к корме, подныривая под реи. Ренни не видела, когда он поднялся на борт. Наверное, он сидел внутри все время, пока корабль был пришвартован.

Она вдруг чувствует голод, хотя, возможно, это лишь ощущение пустоты, когда потерян центр тяжести. Впрочем, тряску, как на аттракционах, она никогда не любила.

– Не откажусь от кусочка хлеба, – сказала она.

– Доедай все, – ответила Лора. – А то живот крутит, да?

Она достала сигареты и закурила, небрежно отбросив спичку.

– Можно задать вам один вопрос? – говорит Ренни. Она почти доела хлеб, и ей уже заметно лучше.

– Валяй, – говорит Лора. («Судя по выражению лица, ей даже интересно», – думает Ренни.) – Хочешь узнать, кручу ли я с Полом, так? Вот тебе ответ: уже нет. Так что, пожалуйста, пользуйся.

Это было совсем не то, что хотела узнать Ренни, и откровенность Лоры ей неприятна. Да и Пол – не кастрюля и не номер в гостинице, который может быть занят или свободен.

– Спасибо, – говорит она, – но вообще-то я хотела спросить совсем о другом. Он работает на ЦРУ?

– Что? Он?! – Лору разбирает смех, она откидывает голову назад и хохочет, показывая все свои белые зубы. – Вообще улёт! Представляю его реакцию! Что, это он сам тебе сказал?

– Не совсем.

Ренни чувствует себя глупо и злится из-за этого.

Она отвернулась и стала рассматривать скалы, которые слишком медленно проплывали мимо.

– Послушай, если он так тебе сказал, то какое мне дело? – сказала Лора. – Да, может, он думает, что это тебя заводит! – она снова захохотала, и Ренни хочется встряхнуть ее за плечи. Но Лора замолкает. – Хочешь знать, кто здесь на самом деле церэушники? Посмотри туда. – Она показывает на парочку американцев, застывших на корме, таких беззащитных и совершенно не подозрительных в этих трогательных шортах. Они как раз листают свой птичий справочник, головы прижаты друг к другу, словно увлеченные детки. – Они. Оба.

– Не может быть, – говорит Ренни искренне.

Эти старички – идеальное воплощение духа Среднего Запада, совсем не тот типаж; хотя Ренни уже не уверена, каков нужный типаж. В конце концов, она себя убедила, что Пол оттуда; а если так, то чем другие хуже?

Лора снова рассмеялась. Она в таком восторге, будто вся эта история – чистый анекдот.

– Потрясно! – говорит она. – Просто класс. Не сомневайся, это они. Да все знают. Принц всегда знает, кто из ЦРУ. Когда ты в местной политике, не можешь не знать.

– А они не староваты? – говорит Ренни.

– Понимаешь, здесь у них бюджет не ахти, – отвечает Лора. – Слушай, никто же не жалуется! Все рассказывают им что ни попадя, чтобы они были довольны; ведь если им будет не о чем писать свои отчеты, то там решат, что они уже в маразме или что-то такое, и пришлют кого-нибудь покрепче. Конечно, легенда такая, что они поддерживают Эллиса, это официальная версия, так что Эллис их любит, Принц тоже их любит, ведь они такие глупые. Да и Пескарь, похоже, не имеет ничего против. Время от времени он приглашает их на обед и вешает лапшу про то, что Штаты должны сделать, чтобы предотвратить революцию, и они все записывают и отсылают, вроде как при деле. Они же никогда так не наслаждались жизнью с тех пор, как им приходилось проверять содержимое мусорных баков в Исландии, – там было их предыдущее назначение. Они всем говорят, что муж – служащий банка на пенсии.

«Может, так и есть, – думает Ренни. – Что-то Лора чересчур развеселилась».

– Так кто он на самом деле? – спрашивает Ренни, имея в виду Пола.

Лора сразу смекает, она ждала этого вопроса, и у нее наготове небрежный ответ.

– Некто с четырьмя яхтами и деньгами, – говорит она. – Таких как он, с яхтами и монетой, здесь пруд пруди. Ты лучше будь поосторожнее с теми, у кого есть яхты, а денег ни шиша.

Ренни доедает хлеб задумчиво, чувствуя себя полной идиоткой. Может, вопросы она задала и правильные, но явно не тому человеку. Она знает, ей следует притвориться, что она поверила, но она просто не может себе этого представить.

Лора, видно, почувствовала это; она прикуривает новую сигарету от бычка первой и наклоняется к Ренни, уперев локти в раздвинутые колени.

– Извини, что я ржу, – говорит она. – Но ужасно смешно, если знаешь всю правду.

Корабль держит путь в бухту, и снова заводят вонючий двигатель. Люди вокруг начинают суетиться, подхватывают мелкие пожитки, разминают ноги. Вся пристань занята: небольшие рыбачьи лодки, полицейский катер, яхты на приколе, паруса свернуты, на верхушках мачт развеваются разноцветные флаги. «Память» лавирует между ними, волоча хвост серого дыма. Причал забит людьми, они машут руками и кричат.

– Пришли за яйцами. И хлебом, – говорит Лора. – Здесь не хватает ни того ни другого. Думаешь, когда же кого-нибудь осенит и здесь устроят пекарню, что ли.

– Какую правду? – спрашивает Ренни.

Лора смотрит на нее с улыбкой превосходства, затем снова наклоняется, уперев локти в колени, приняв идеальную позу для доверительного признания.

– О том, кто он такой. На самом деле он – курьер.

* * *

«Память» мягко ударяется о причал. С внешней стороны к ограждению прибиты тракторные шины, чтобы не царапать борта. Несколько мужчин уже привязывают корабль канатами. Ренни вдруг в самой гуще, опять близко мелькают ноги, ей кажется, она оказалась прямо на пути футбольной команды. Все громко кричат, она надеется, что так и надо. В порыве самозащиты она было вскакивает, но тут же понимает, что сидеть безопаснее. Тут Лора тянет ее за локоть, а у скамейки уже опустился на колени какой-то мужчина и тащит на себя коробку. Ренни встает, к ней тянутся руки, она прыгает – и вот уже стоит на твердой земле.

Прямо перед ней невысокая женщина, от силы метра полтора. На ней хлопковая розовая юбка с красными фламинго, а на голове черная жокейская шапочка; на красной футболке белая надпись: «ПРИНЦ МИРА». Теперь Ренни ее вспомнила.