– Не обращай внимания. Каждое утро это вижу. – Я пошлепала в сторону кухни.

– Сочувствую.

– Нико, – с подозрением осведомилась я, замерев в дверях, – вас ведь можно оставить вдвоем, не опасаясь, за последствия?

– Конечно. – Глаза санклита как-то подозрительно засветились.

– Надеюсь. – Арсения было жаль, но кофе хотелось зверски.

В отличие от нашего богомола, мне необходимо хотя бы восемь часов сна. А это трудно выполнимо, потому что сначала не можешь уснуть, думая о Горане и забирая его боль, сколько вынесешь, потом льешь слезы – по всем поводам сразу, а когда все-таки засыпаешь, получаешь кошмары с Валентиной и требованием найти треклятого паука.

Обжигаясь и бурча проклятия, я залила в себя утреннюю дозу кофеина, пролистала документы Аристарха, поматерилась, будучи шокированной количеством Архангелитов в рядах Охотников, обрадовалась бонусу в виде списка «рыжих муравьев» среди Наблюдателей – но об Алии Король умолчал, конечно, и подпрыгнула от громкого возмущенного вопля в гостиной.

– Черт вас подери! – простонала я, возвращаясь к санклитам.

– Как ты могла?! – Арсений, закутанный в простыню, как патриций, с обидой воззрился на меня.

– Могла что?

– Позволить ему… это!

– Что ты с ним сотворил, обманщик? – я с укором посмотрела на довольного Ковача, теряясь в догадках.

– Ничего особенного. – Тот пожал плечами и передал мне сотовый. Живописный кадр, включающий задницу Сени и торчащую из нее ветку сирени, заставил хохотать до слез.

– И ты? – оскорбившись, «патриций» гордо вздернул нос и прошествовал на кухню.

– Зато у тебя есть шикарная возможность поискать соцветие с четырьмя лепестками и загадать желание! – крикнула вслед ему мисс Хайд.

– Отличная мысль! – одобрил Нико. – Но не дай бог, сбудется!

– Злыдень ты. – Я покачала головой.

– Это всего лишь возмездие. Весьма запоздавшее, кстати.

– Надо запомнить – не обижать тебя.

– Обижай, сколько вздумается, ты же мне жизнь спасла. – Он тепло улыбнулся. – Какие у нас планы на сегодня?

– Едем к главе Наблюдателей в Стамбул.

– Летим.

– В смысле? Мне расчехлить метлу?

– Саяна, Горан оставил все ресурсы полностью в твоем распоряжении.

– Самолеты, газеты, пароходы. – Пробормотала я.

– Приказывайте, госпожа. – он шутливо поклонился.

– Заправляй свой ковер-самолет, Аладдин!

Акт 2 Лизавета

Слова оказались пророческими. Именно он встретил нас – смуглый черноглазый парень с шапкой черных кудрей на голове, которого я окрестила Аладдином в первую встречу, когда мы с Гораном спасли Наблюдателей от Лилианы, устроившей на них охоту. Сын Аристарха и Алии. Как тесен мир!

– Добро пожаловать, госпожа Саяна! – красавчик расплылся в искренней улыбке. – Меня зовут Ахмет.

– Приятно познакомиться, Ахмет.

– Вы сегодня не на вертолете, как в прошлый раз?

– Нет, на личном самолете. – В тон ему ответила я, проходя мимо озера в цветущий сад. – Могу покатать.

– Ловлю на слове! Мы очень рады, что вы нас посетили! – парень привел нашу делегацию к тем самым плетеным креслам вокруг прозрачных столиков под лениво шелестящими пальмами, на которых мы сидели в первый визит в поместье Наблюдателей – с Юлией. – Располагайтесь, пожалуйста.

На этом чопорная часть закончилась, потому что на меня с диким визгом обрушилась Танюшка. Доведя охрану до сердечного приступа, она сжала меня в объятиях.

– Саяна! Сколько же мы не виделись?

– Год. – Смеясь, ответила я, и кивнула Нико. – Все хорошо.

– Ты стала еще более важной особой? – девушка ткнула меня острым локтем в бок и подмигнула.

– Пришлось.

– Ты что творишь, наказание мое? – прошептал красавчик на ухо Танюшке.

– Ахмет, дай девочкам посекретничать!

– Ты уже и тут личную жизнь успела устроить? – усмехнулась мисс Хайд, сев в кресло.

– Ага!

– Презервативы не нужны, случаем? – подколола ее я.

– Уже нет. – Девушка смущенно улыбнулась.

– О как! Поздравить или посочувствовать?

– Пока не знаю. – На лицо Танюшки набежала тень. – Его маман явно не будет биться в восторге, когда узнает о грядущем внуке. Та еще змея! – Алия, родившая от Гаспара Наринэ и Тиграна. Да, худший вариант свекрови.

– Вспомни черта, – пробормотала будущая мать, вглядевшись в конец дорожки. – Убегаю. Ужасно рада была повидаться! – каблучки девушки быстро застучали по брусчатке.

– Здравствуйте, Саяна. – Улыбаясь столь же фальшиво, сколь искренне это делал ее сын, женщина подошла ко мне.

– Здравствуйте, Алия. – Я посмотрела на нее. Время не пощадило миниатюрную турчанку, превратив точеную фигурку в заплывшую жиром мощную глыбу. Несколько двойных подбородков валиками покоились на шее. Миндалевидные черные глаза прятались в складках век и казались еще меньше из-за щедро наложенной черной подводки. Но непримиримый огонь по-прежнему сиял в них. Мягче с годами она точно не стала. Скорее, буйный нрав превратился в вечную сварливость и неприятие всех и вся. Бедная Танюшка!

– Лизавета запаздывает, просила вас развлечь в ее отсутствие. – взгляд Алии в свою очередь пробежался по мне, подмечая все те детали, что может заметить только женщина. Она села в кресло напротив и начала разливать чай в чашки из такого тонкого фарфора, что он казался полупрозрачным и невесомым.

– Какая красота! – выдохнула я, осторожно прикоснувшись к причудливо изогнутой ручке.

– Это Веджвуд. – С гордостью пояснила турчанка. – Изготовлен по спецзаказу.

– Ясно. – Пришлось погасить усмешку и побороть искушение разбить один прибор – совершенно нечаянно, конечно же – чтобы полюбоваться ее лицом в этот момент.

– Зачем вы здесь, Саяна? – женщина так пристально вгляделась в мое лицо, словно хотела пробурить глазами путь к истине. Чует кошка, как говорится.

– Странное у вас понимание развлечений, Алия. – Я усмехнулась и сделала глоток чая. Ясно, Музафер не в Стамбуле.

– Это просто способ завязать разговор.

– Да? А больше похоже на допрос.

– На диалог вы, похоже, не настроены.

– Совершенно верно. Бессмысленные светские разговоры – не мое. Предпочитаю наслаждаться чаем в одиночестве.

– Что ж, тогда я вас оставлю. – Сверкнув глазами, турчанка с трудом встала из плетеного кресла и умчалась с такой скоростью, что наверняка заработала одышку.

Теперь Ангела Жизни будут считать капризной заносчивой особой. Пусть. Лучше иметь репутацию стервы, чем улыбаться тем, кому хочется плюнуть в