Наверное, я сошла с ума. Определенно, у меня поехали шарики за ролики. Крыша потекла или, что там говорят в таких случаях? С дуба рухнула. Да что угодно. Я ведь искренне считала, что не способна на такие безумства. Опять ошибалась. Да еще и с таким размахом. Провести ночь с Загорским.

С Загорским, твою мать!!!

Совершенно точно осознавая, что завтра бы окажемся по разные стороны баррикад.

Все случилось само собой. После нашего странного чаепития, я как гостеприимная хозяйка решила проводить. Не нужно было этого делать. Вот не нужно. Нужно было продолжить мыть посуду и просто сказать ему слова прощания. Не заблудился бы он в сорока квадратных метрах.

В какой-то момент, уже стоя у двери, перехватил поперек живота, притянул к себе и поцеловал. Да еще с таким напором, будто потерял всякое терпение. Целовал глубоким смелым поцелуем. Глаза на него вытаращила. Сердце забилось с сумасшедшей скоростью. Ладошками в его грудь уперлась, пытаясь оттолкнуть, но вместо этого меня прижали еще крепче.

— Ты понимаешь, что мы делаем? — тихо произнес он, отрываясь от моих губ и заглядывая в глаза. Ни насмешки, ни сожаления, ни самодовольство в его взгляде не было. Лишь возбуждение.

Кивнула.

— Но это неправильно, — почти шепотом, все же произнесла я, пытаясь не отрываться от разумного течения мыслей в моей голове.

— Если это единственный аргумент, то я продолжу, — ответил он весьма убедительно и снова к моим губам наклонился.

Хотелось привести еще парочку аргументов. Например, о нашей работе, но Загорский целовал, заставляя замолчать, выкинуть из головы обиды, мысли о семье, работе. Сама вцепилась в мужчину и не сразу поймала себя на мысли, что отвечаю, подстраиваясь по него. Наконец-то, глаза закрыла, и руки в его волосы запустила. Мысленно удивляясь тому, что делаю. Такое чувство, что кто-то подталкивал меня с огромной силой. Ангел или демон. Скорее всего, второе. По-другому в нашем случае не могло быть.

С ним невозможно было бороться. Его взгляд, дыхание, запах, губы, руки…В животе, что-то задрожало, уверенно стягиваясь в тугой узел желания. Я хотела его. Загорский это чувствовал. После Димки, впервые хотела так мужчину. Нет, даже сильнее. Эта разница между двумя мужчинами так остро чувствовалась сейчас. Особенно, то с какой жадностью Александр меня целовал. Казалось, что такого в моей жизни еще не было. Чтобы вот одновременно бережно, жадно, страстно, напористо и хищно. Под стать Александру.

Поцелуи довольно скоро переросли настойчивые и жаркие. Объятия крепче и куда смелее. Сносились последние барьеры. Он хотел меня и я это видела, более того чувствовала. И в данный момент я прекрасно понимала, что он толкал меня на край пропасти и эта ошибка не меньшей и с ней придется жить.

Уже утром. Но оттолкнуть сил и желание не было, как и думать о мотивах его действий.

Простой секс или холодный расчет.

Сейчас хотелось думать только о возбуждении и удовольствии и, как это ни странно, о мужчине, который сейчас был рядом.

Платье сползло к ногам. Оставляя меня в одном нижнем белье, из которого на мне были лишь только кружевные трусики. Загорский пожирал взглядом, руками проводя по груди. Подхватил под бедра, приподнял от пола, и все стало не важным. Больше ничего не спрашивал, просто брал. Легко донес меня до постели. Сам же помог расправиться мне с его одеждой. Смотрел на меня темным, плавящим последние остатки моего сознания, взглядом. А я хотела и таких взглядов, и поцелуев, и сильных рук, сжимающих мое тело. Я хотела любви. Пусть кратковременной. Пусть такой вот странной и неожиданной. Хотела быть нужной.

И мне этой ночью было действительно хорошо, не в силах ничего сказать, я притягивала его сильнее к себе, чтобы целовать. Слова были не к чему. Буквально оттаивала, ощущая жаркое тело мужчины. Никакой неловкости. Меня ласкали и целовали, а я выгибалась навстречу мужчине, чуть впиваясь своими ногтями в сильные плечи, не позволяя взять инициативу в свои руки. И я была не против. Отдавалась так, как он хотел. Больше ничего лишнего, только тяжелое дыхание и негромкие стоны. Или громкие.

А потом звенящая тишина, дыхание мужчины за спиной. Еще колотящееся быстро сердце и кровь, стучащая в висках, но осознание совершенного будто тяжелой грудой камней ложиться мне на плечи. Инстинктивно сворачиваюсь калачиком, пытаясь отодвинуться подальше от мужчины. Хоть на край, но такой спасительный. Неожиданно, чувствую, как мужская рука ложиться на мое бедро и притягивает обратно. Зажмуриваюсь до боли.

— Не убегай. Спи и не о чем не думай. Утром поговорим.

Утро наступило быстро. Я была не совсем уверена: спала ли вообще. Возможно урывками. И вот сейчас прежде чем открыть глаза, наслаждалась, чувствуя на себе тяжелую руку, прижимающую к широкой груди. Слышала его спокойное и ровное дыхание. Мурашки поползли по телу от воспоминаний и прикосновений. Еще чуть-чуть эйфории и даже улыбнулась, пользуясь моментом. Меня ведь никто не видит. А потом глаза все же пришлось открыть, и замешательство накрыло, следом за ним и паника, в конечном итоге стыд и профессиональная непригодность.

Ой, дура! Как докатилась до такого? Переспать с коллегой. Как последняя …В голове перебирала множество оскорбительных слов в свой адрес. Боже, как смотреть в глаза Загорскому? Как заговорить? Сбежать бы? Да только куда — в своей же квартире. За окном во всю светило солнце и спать совсем не хотелось. Как и выбираться из объятий Саши. Я все же позволила мысленно назвать его так.

На прикроватной тумбочке лежал телефон Александра Владимировича, который так не вовремя зазвонил. Какой он к черту Александр Владимирович, после того что произошло! Загорский тут же проснулся, завозился, руку с меня убрал. Сел. Под его весом просела кровать и я пошатнулись.

— Алло.

— Нет, я не дома и ты меня разбудил. Кирюх, я не возьмусь. Сто раз тебе говорил уже и в сто первый ты опять заводишь старую шарманку. Достал!

Загорский замолчал ненадолго. Очевидно, этот Кирилл был очень настойчив. Я лежала: не жива, не мертва. Вот сейчас он закончит разговор и придется посмотреть друг другу в глаза. А еще и работать.

— Да причем тут деньги, — неожиданно гаркнул, а потом заговорил тише, очевидно, боясь меня разбудить. — Херню прекращай нести. Как договорюсь — позвоню.

Наступила тишина.

— Доброе утро, Алена!

Не ответила. Зажмурилась, словно маленький ребенок. Не дождавшись моего ответа, вышел из спальни, а через несколько секунд в ванной зашумела вода. Нужно было вставать. Разговора не избежать. Кругом валялась наша одежда мое нижнее белье. Боже! Дайте, таблетку, чтобы стереть память. Стало так стыдно. Щеки пылали. Глупо и по-детски. В голове проскочила малодушная мыслишка окопаться в спальне, и пока он не уйдет, не подавать признаков жизни. Здравый смысл говорил совсем другое. Прятаться бесполезно. Укрываться тоже. Пришлось признать, вздохнуть с досады и развести руками. Быстро привела себя в порядок на кухне, т. к. ванная была занята. Поставила чайник, собиралась готовить завтрак. Глупо.