компьютерного стола за ультатоном. Волшебный прибор парень старался всегда держать поближе к себе. Схватился за него рукой, но знакомого мельтешения белых «снежинок» в шаре не увидел, поверхность ультатона была мутно-серой, без всяких проблесков активности. Полупрозрачного экрана перед глазами тоже не возникло…

— Да вы вконец охренели, сволочи! — громко выругался бывший наемник, безнадежно глядя на прибор. Ну же, включайся, давай!!!

Нет ответа. Волшебная сфера была мертва как камень. Профессор неведомых наук Снегирев поставил ему шах и мат сразу, нисколько не напрягаясь. Илья вдруг понял, что у него и денег-то осталось на карточке и наликом не так уж много, тысяч триста от силы. Казалось, что разумнее хранить заряд в ультатоне, чем разменивать его на «звонкую монету». Нет бы сразу сообразить, что для хозяев самих волшебных приборов, если уж они объявятся, лишить его награды не составит труда? Впрочем, вопрос риторический, поезд уже ушел…

Однако, это было еще не все. Через десять минут раздался еще один звонок. На этот раз звонила сестра из Рязани, взволнованная донельзя. Илья даже не сразу понял, что случилось, пришлось сначала ее успокаивать, заверяя, что он жив, здоров и с ним все в полном порядке. И лишь затем выяснилось, что произошло. Оказывается, к маме и сестре на квартиру, где был прописан и Илья, приехала какая-то женщина, представившаяся врачом из городского психоневрологического диспансера. Даже удостоверение показала. По ее словам, Илья Иволгин уже несколько лет состоял там на учете, дважды лечился в психбольнице, и, в связи с его неявкой на плановое обследование в диспансер, она по какому-то там распоряжению приехала осмотреть больного на дому.

После начавшегося переполоха, врача убедили, что произошла ошибка. Собственно, это случилось после того, как под напором мамы и сестры психиатр сама позвонила в учреждение и там ей подтвердили, что ни карты пациента, ни других документов на Иволгина у них нет, и не было. Потом растерянная женщина, перед тем как уйти, долго извинилась за ошибку, повторяя «ну как же так, я же видела электронную карту пациента своими глазами», мама пила валерьянку, а сестра стала звонить Илье.

Положив трубку, парень уже не сомневался, чьих рук это дело. Мало того, что ему отключили ультатон, его, как и обещали, предупредили для полного «вразумления». Посыл ясен: не дергайся и не пытайся соскочить! Возможности «профессора» Илья после работы с ультатоном примерно представлял: если н-энергии хватит, затравить и поймать его и остальных наемников легче простого. Гостям из КСН даже не придется самим бегать и охотиться за наемниками. Достаточно завести на них соответствующие дела в полиции или в психиатрической системе и обеспечить к этим делам повышенное внимание начальства. Для тех, кто может создавать любые документы и имеет неограниченный доступ к архивам и базам данным, это решаемая задача. Дальше наемников скрутят соответствующие службы и сделают все, что нужно «заказчикам». Бороться против системы, не обладая навыками нелегальной жизни и с заблокированным ультатоном, крайне сложно. Броня и оружие тут не помогут. Собственно, это конец их отряда.

Но сдаваться просто так Илье отчаянно не хотелось. В то, что их визит к мосту закончится хорошо, он не верил совсем. Если уж в КСН упекли под арест собственную пионерку, которая была готова пойти на смерть, выполняя полученный приказ, то с какими-то аборигенами там нянькаться точно не будут. Они и в самом деле слишком много знают, вот в чем проблема! В лучшем случае наемников заберут в другой мир и пристроят там в музей, зоопарк, или живой уголок, в знак признательности за работу. Но и это вряд ли. Много чести. Скорее всего, в Коммунистическом Союзе их будет ждать чистенькая белая камера с мягкими стенами и без окон, в которой всегда горит свет, пара недель допросов в специальном помещении и гуманное усыпление. А то и пара выстрелов из деструктора и концы в воду прямо на мосту. Зачем допрашивать-то, о чем? У них, поди все разговоры во время пребывания в «пузыре» и так записаны.

Илья сидел на кровати, обхватив голову руками, отчаянно пытаясь сообразить, что делать, когда раздался новый, третий за этот день звонок…

В этот раз входящий контакт не отобразился вообще никак, не было ни номера телефона, ни записи из адресной книжки. Более того, сам фон на смартфоне, стал донельзя странным — на экране замельтешили бесчисленные мелкие серо-черно-белые точки, словно во включенном телевизоре, из которого выдернули антенну. И на фоне этого броуновского движения виднелись две стандартные иконки — принять или отклонить вызов. Еще пару часов назад Илья бы сильно удивился и задумался, отвечать ли на такой контакт, но сейчас он лишь машинально ткнул в зеленую иконку. Хуже уже не будет.

— Слушаю.

— И…иль…я Ивооолгин? — голос был странным донельзя. С сильным металлическим акцентом, он звучал как замедленный голос допотопного робота-автоответчика.

— Кто это?

— Это Иль…яя?

— Да, все верно. Я Илья.

— Я пуу…зырь. Пузырь — голос в трубке стал чуточку быстрее. — То, что вы назыыывали этим сло…вооом.

— Блин… не может быть. Точно ты, «пузырь»? — Вконец обескураженный парень сказал первое что пришло ему в голову. — Живой, что ли?

— Точно яяя… Жиивой. Илья, выыы ы опасности? Прооблемы?

— Есть такое, — даже не стал скрывать бывший наемник. — Кажется, кому-то в КСН сильно не нравится, что мы все остались живы, пузырище. И ты, и мы. И, до кучи, на нас хотят спустить всех собак.

— Не понял о собаках... Не важно. Ладно, — зачастил вдруг голос, еще ускорившись. Видимо, имитация человеческого звукового общения давалась ему тяжело, и он прямо сейчас подбирал настройки. — Я чувствую н-энергию вокруг вас. Я чувствую н-активность из другого мира по отношению к вам. Я чувствую, что ваши ультатоны…погасли. Вас хотят схлооо схлопнуть? Как вы меня?

— Похоже, так, — честно ответил парень. — Катя у себя под арестом, на нас давят.

— Выы хотите жить?

— Хотим.

— Приезжайте коо мне. В парк на остров, там у меня есть сила. Я открою ваши ультатоны. Я дам вам защиту от КСН. Я дам вам убежище, рабоооту и заплачу за неееё.

— Но…

— Завтра. Про этот звонок не узнают. Думайте. Вы дали мне шааанс. Я дам его вам. Так справедливо!

Контакт прервался, оставив Илью сидеть на кровати и тупо смотреть на экран. Но продолжалось