начал нащупывать американскую группу. Подобрались бы раньше, но Бабуев попросил его чуть притормозить, пройдя неплохой такой галс севернее. Что-то там высчитывал товарищ адмирал, стараясь «продать» историю с внезапно появившимися «Медведями» как можно выгоднее.

Вот и то, чего мы ждали — автоматика еще не может на такой дистанции гарантировать что она точно видит, но офицер наведения уверяет, что это взлет с палубы авианосца. Чуть позже — второй.

— Хорош, Зеленый. Рви оттуда к нам. — и подполковник командует своему маленькому отряду разворот через правое крыло. Похоже на то, как коробейники в средние века бежали под защиту рыцарского замка. Отсидимся, переждем осаду, и дальше пойдем. Однако, не дойдя до русских кораблей (и кружащих над ними Ту-95) около ста миль, американская пара поворачивает обратно. Понятно. Раскусили его, вычислили что Зеленый пустой. Задержка русским совершенно невыгодна, если бы были ракеты, очевидно, что стрелять надо было сразу. Ну ладно. Контр-адмирал с легким сердцем попрощался с храбрыми «Мишками» и успокоенно откинулся в продавленном кресле, скинув фуражку на стол перед собой. В неофициальном порядке несения службы это означало «расслабьтесь, типа меня тут нет». В самом деле, не переться же в каюту, откуда до центрального поста целых пять минут лихорадочного бега по многочисленным коридорам и отсекам «Кирова». Ничего еще не закончено. Просто он отыграл своим блефом (спасибо ВВС, на самом деле блефовали они) еще полчаса, за которые «Окрыленный» вошел (ну хорошо, скоро войдет, дело десяти минут) в зону действия ПВО «Кирова». Американский адмирал на своем подранке был вынужден парировать воздушную угрозу, и не смог одновременно с защитой своего соединения атаковать так глупо выставленный им одинокий эсминец. Но прокатило, и ресурс своих кораблей он немного сэкономил.

К-503.

— Мы их не слышим. Но не потому, что мы их не слышим, а потому что их нет — такую глубокую мысль коряво высказал Терехов. Да, похоже на то. Буи больше в воду не летели, а «Лось» продолжал идти на эскадру, подняв скорость уже до двенадцати узлов. И она продолжала расти! А вот это категорически не нравилось товарищу командиру. Узлах на пятнадцати мы опасно зашумим, могут и с кормы нас услышать. Американец, скорее всего, собрался выдать пунктир миль так на двести на хорошем ходу, чтобы утром быть готовым обстрелять наши корабли. Чего ему бояться? Вертушки отозвали, русская «Чарли-II» далеко за кормой, он один на весь океан.

— Не дадим пятнадцать — подтвердил его опасения штурман. — Им один раз вбок вильнуть — и его ГАС нас возьмет моментально. Валерич, ведь не дадим?

— Не станем давать — выделил голосом Петренко. Двенадцать держим, авось еще полчаса он не оглянется. А оглянется… — Все поежились. Представить, что будет, когда современная американская субмарина их засечет, было несложно. Дружное пиф-паф друг в друга. Американец — при поддержке современной буксируемой антенны, с прекрасными торпедами, мы же — с кастрированным «Рубиконом» и торпедами, которые и двенадцать лет назад не впечатляли своими характеристиками. Ладно, они тут все в один памятный день пообещали своему государству и всему народу, что если понадобятся — умрут, но выполнят то что должны выполнить. Надо будет постараться утащить с собой в водяную могилу и американца.

— Может опять…? — Ларин изобразил рукой набор телефонного диска. Соблазнительно, конечно, было снова связаться с ордером, и продиктовать им курс вражеской подлодки. Но Терехов этого делать не собирался, прекрасно представляя, в какую прорву керосина это станет Бабуеву. Вертушки ему сейчас очень нужны, а запасы топлива уже должны показать дно. Крейсера, пусть такие красивые, были далеко не безразмерны по запасу всего, необходимого в море. Сейчас советские корабли противостояли эскадре, которая превосходила их по водоизмещению более чем в три раза. И легко могли «ушатать» нашу КУГ просто количеством того, что везли с собой, что могли выпустить в воздух и в море. Петренко еще раз посмотрел на расчеты. Сорок минут. Через сорок минут шансы на удачную атаку американца начнут резко уменьшатся, так как он станет выходить из зоны уверенного поражения нашими торпедами. Это при скорости в двенадцать узлов, а скорость «Лось» постепенно поднимает. Перерассчитаем огневое решение, и как только он подойдет к зоне выхода — атакуем. И плевать что там еще летает над нами, мы и правда ни кому не обещали, что будем жить вечно.

Их подлодка за всю войну дважды была в бою, если можно так сказать. По целеуказанию с низкочастотной связи пускала ракеты в заданные районы, вместе с другими товарищами. Им потом доводили результаты — эсминец, два небольших сухогруза и поврежденный супертанкер, вот плод групповых запусков импровизированных «волчьих стай» (хотя использовать такой термин даже в неофициальных разговорах Штаб Флота категорически запретил отдельным приказом. То фашистские выкормыши Деница, а мы самый передовой и прогрессивный флот, понимать надо). Много это или мало, окупало ли стоимость потраченных «Малахитов» и «Аметистов», никто точно сказать не мог. Видимо не окупалось, иначе как объяснить решение Штаба отказаться от такой тактики? Уже месяца три подводные лодки ходили строго поодиночке.

— Глубину держать 280! — мы немного ниже американца, но это мало что значит. «Лос-Анджелес» если надо, нырнет на полкилометра, где наши торпеды опять же, чувствуют себя не очень хорошо. Да где они себя хорошо чувствуют? Вот где мы отстали так отстали. Ракеты у нас просто загляденье, на любой вкус. Говорят, хорошую торпеду перед самой войной сделали летчикам. Видимо не врут, так как первого «Лося» они с нас сняли — просто загляденье. А у нас… Очень большая надежда была на «Вьюгу», противолодочную ракету с ядерной боевой частью, но господин Фарнхейл пуском своего реактора выбил такой козырь. Спички детям не игрушка. Ладно, пора готовится. В чистое переодеваться не будем, а вот реактор пора снова будить. Процентов 80 нам понадобятся.

Бабуев.

До «Окрыленного» осталось миль десять, хватит уже бежать навстречу друг другу как влюбленные старшеклассники. Даем курс на американцев, в ордер «Окрыленный» встанет к утру, а пока — курс на запад. Последние спутниковые снимки, которые все-таки прислали Бабуеву, внушали оптимизм. На авианосце появились новые отметины. Явно неудачные посадки самолетов на искалеченную палубу. Это не «Гранит», это явно «Буря» с ее бескомпромиссной боеголовкой так постаралась. Там еще и остатки топлива, весьма токсичного, и пара тонн планера ракеты. Такого даже линкору должно было бы хватить, но не американскому авианосцу. На учениях те отчитывались о совершенно невероятных вещах — за 20 минут выливали