Причина была в том, что отец еще не ответил. Герцог уверил жену, что отправил все письма, написанные ей за все это время, но дом почему-то молчал. Алекса поникла, стала неразговорчивой, а все предложения мужа провести время вместе, она сразу обрубала под корень.

Подобно прохладной осени, герцогиня стала неприступной льдиной. Она начала огрызаться на каждую мелочь, которую подмечала за всеми. Стоило служанкам задержаться с наполнением ванны, Алекса обругала их за это, прогнала и заперлась в комнате на несколько дней. Только проголодавшись, она нашла в себе силы выйти и поесть вместе с мужем. Герцог понимал, что его вмешательство испортит отношения. Он старался быть заботливым первое время, но потом вообще перестал попадаться на глаза, чтобы не получить за какой-нибудь пустяк. Брак только выстроился, нашел точки соприкосновения, а любая неверная ошибка, может все испортить.

Этим вечером семья сделала исключение и впервые за долгое время, все сели за обеденный стол, чтобы поужинать. Свадьба давно прошла, а стол все так же мог порадовать угощениями. Две служанки обслуживали господ в стороне, а когда это требовалось, они подходили, чтобы сделать свою работу.

Алекса попросила одну из них поднести ей жареную рыбу, которую поставили очень далеко, а этикет не позволяет тянуться через весь стол руками. Для этого есть слуги. Пока рыжая женщина услуживала госпоже, Алекса посмотрела на мужа.

— Думаете, королева убила моего отца? — спросила она.

— Он жив, моя львица, просто верьте, — ответил герцог, отложив документы. — Я бы не стал попусту обвинять королеву каждый день.

— Я думаю, отец давно мертв… — тяжело вздохнула Алекса, отодвинув тарелку, которую поднесла служанка.

Аппетит резко пропал, хотя ужин только начался.

— Не печальтесь, я уверен в своих словах. Если королева убьет вашего отца, вы потеряете всякое желание ехать в столицу. Она не станет так рисковать из-за обычного графа.

— Мой отец не обычный граф! — стиснула зубы Алекса, повысив тон. — Вы забываетесь…

— Для королевы, ваш отец слишком жалок, — спокойно сказал герцог, — но я считаю его таковым. Поймите, что вы очень важны в планах королевы, поэтому она не будет никогда так рисковать. Это очень тонкая ситуация. Когда я вас забрал, граф Холл перестал интересовать корону, поэтому его давно вычеркнули из планов.

— Оставьте нас! — приказала слугам Алекса.

Служанки поклонились и, покидая главный зал, закрыли двери.

— Вы говорите о планах королевы, дорого герцог. Но почему вы дразните меня только намеками? Не томите меня больше, я этого не перенесу. Скажите, что задумала королева?

Карл посмотрел на решительно настроенную жену так, как посмотрел в первую встречу у трактира за Ямой. Герцогиню больше не пугал холод мужа, она была настроена так серьезно, что готова была принять его и таким.

— Я не могу этого сказать… — вздохнул герцог.

— Прошу!.. — взмолилась Алекса. — Я хочу узнать, что меня ждет. Королева ведь заберет нашего ребенка, а вы так просто готовы его отдать?

— Я не могу нечего сказать вам, моя гордая львица, — повторился муж заботливым тоном.

Алекса посмотрела на него строго, как он смотрел на неё раньше. Ни любовь, ни чувства не могли заставить свернуть её с пути. Герцогиня не собиралась отдавать своего ребенка надменной королеве и поэтому готова даже убить ту, кому поклялась в верности.

— Я и без вас справлюсь, — прыснула она, поднявшись из-за стола.

— Это невежливо… — заметил герцог.

— Меня это не заботит, так же как и вас не волнуют наши дети. Зря я вам доверилась, герцог. Вы навсегда останетесь гончей королевы, даже если она прикажет отдать ей нашего ребенка.

***

Разговор как-то не задался, и Алекса решила вернуться в свою спальню. Герцогиня понимала, что зря поссорилась с мужем, он ведь не виноват. Но ждать письмо, которое может не прийти, становилось все невыносимее. Если бы отец был тут, ему бы хватило строгости вправить мысли своей глупой дочери, как он и поступал каждый раз.

Скучая по отцу, герцогиня смотрела с балкона, как заходит солнце. Козырек над головой спасает от дождя, но вместе с каплями в душе потекли слезы сожалений за все ошибки, из-за которых отца убили. Алекса стала невыносима сама себе, ведь это она накликала беду, когда начала лезть в чужие дела. Следовало сидеть тихо и выполнять приказы безумной королевы. Не самая прекрасная участь, но отец мог бы выжить.

Когда за спиной открылась дверь, Алекса услышала шаги, но не подала виду. Сюда мог прийти только муж, которому она не безразлична. Скоро твердая грудь прижалась к спине, создавшая приятное волнение в животе. Герцогиня почуяла запах духов — муж использовал запах хвои, чем выдавал свое присутствие даже ночью.

Однажды Алекса учуяла этот аромат во сне и приоткрыла глаза. Он пришел посмотреть на жену, но не посмел потревожить крепкий сон. Перед уходом муж удивил еще больше, когда поправил одеяло и поцеловал в лоб. Той ночью уснуть уже не получилось.

— Простите… — промолвила Алекса, сожалея о своих словах. — За столом я наговорила глупостей, а вы этого не заслужили.

— Раз моя жена это сказала, значит, слова были заслужены, — мягко проговорил герцог, прижавшись сильнее. Он обнял жену, чтобы защитить от северных ветров, чтобы подарить свое тепло и доказать свои намерения. — В нашем доме выросли уши, — прошептал он, щекоча дыханием ушко, — поэтому вам придется набраться терпением, моя гордая львица. Постарайтесь не закричать от удивления, когда я вам скажу, что ваш отец уже ответил.

Алекса вскинула брови, одернулась, но сильные и заботливые руки мужа удержали её от порыва. Она смогла быстро расслабиться, размякая в теплых объятиях любимого человека.

— Где мой отец? — спросила Алекса, сохраняя контроль.

— Он сыграл свою роль, и королева забрала его титул и земли.

Герцогиня стиснула зубы, возненавидев Роксану Остин еще сильнее. Злость переполняла разгневанную Алексу, но муж сдержал и этот порыв.

— Успокойся, моя гордая львица, — промолвил он, — твой отец выжил, но ему пришлось переехать к жене.

— Жасмин… — выдохнула Алекса. — Дорогой мой герцог, мне нужно к ним съездить. Хочу убедиться в этом сама.

— Вы мне не доверяете?

— Доверяю! Я буду доверять вам всегда! Но мне…

— Я понимаю, но не могу вам позволить. Если мы поедем сейчас, королева сможет использовать семью, как рычаг воздействия. Она будет нас контролировать, а мы должны действовать аккуратно. Больше не смейте думать, что я позволить забрать наших детей. Прошу вас, любовь моя, наберитесь терпения.

— Тогда позвольте прочитать ответ, — настояла Алекса, — я не смогу уснуть, пока не увижу слова любимого отца.

Муж положил записку под лямку платья и поцеловал в плечо.