Не бойся не укусят, -- на моем лице проскальзывает улыбка. -- Хотя за себя не ручаюсь.

Вскинув подбородок, девушка решительно подходит к границе печати и передает мне бумажный сверток.

Я опускаюсь на одно колено и разворачиваю бумагу. Внутри оказывается еще одна бумажка, только белая и мягкая, со следами менструальной крови.

-- След, -- приказываю я.

Гончие поочередно суют в бумажку носы. Затем припадают к полу, принюхиваются к окружающим теням.

Агата со слугами утаивают дыхание, будто боясь помешать.

Наконец борзые синхронно поворачиваются в одну сторону. Теперь их удерживает на месте только одно.

Я стираю контур печати мыском ботинка. С пронзительным воем сотканные из тьмы борзые ныряют в тени и исчезают.

Агата осторожно спрашивает:

-- Они..?

-- Взяли след, -- киваю я. -- Гончие Тьмы не знают усталости и могут попасть в любой закуток, где есть тень размером с ноготь мизинца. Они найдут вашу дочь.

Дворянка проглатывает ком в горле.

-- Спасибо вам, господин Ворон.

Отмахнувшись, я шагаю к дверям.

-- Не разбрасывайтесь пустыми благодарностями. Пройдемте лучше куда-нибудь, где будет удобнее ждать возвращения моих собачек.

***

Когда мы заходим в гостиную, одну из, там же обнаруживается брат патриарха Зиминых, который говорит с кем-то по личному телефону.

Заметив нас с Агатой, Север скомканно прощается и кладет трубку.

-- Все деньги собираете, Север Казимирыч? -- с ехидной улыбкой спрашиваю я, пока устраиваюсь в конце дивана.

Рядом со мной присаживается и Агата. Разумеется, на пристойном для замужней женщины расстоянии. Личная служанка Ольги, готовая выполнять распоряжения хозяев, встает неподалеку.

Бурану с Ледовикиным уже сообщили о завершении ритуала. Но отрываться от своих дел они что-то не спешат. Допускаю, что патриарх Зиминых просто не хочет лишний раз видеть человека, которому вскоре отойдет его любимая игрушка.

Север осторожно, в силу ранения, усаживается в дальнее от меня кресло.

Его лицо скептично кривится.

-- Уже закончили? -- хмыкает он. -- Как прошло?

Обращается Север к своей снохе. Меня демонстративно игнорирует.

Агата просит служанку принести чай с ромашкой. Мы с Зиминым выбираем кофе. Только после этого аристократка отвечает:

-- Это было… необычно, -- она косится на меня. -- Я не особо смыслю в ритуалистике, но кое-что из академического курса в голове осталось. И то, что проделал господин Ворон, не вписывается ни в один учебник.

-- Вот как? -- Север вскидывает бровь. -- Тогда сильно сомневаюсь, что от этого будет какой-то толк.

-- Ты бы не говорил так, если бы был там, -- произносит Агата, глядя деверю в глаза.

-- Ты же знаешь, что я не мог, -- фыркает брат патриарха.

-- Ты продолжаешь собирать деньги? Я думала, мы все решили, что выкуп -- это всего лишь обманка.

Север пытается развести руками, но морщится от боли в раненном плече.

-- А вдруг нет? -- говорит он. -- Вдруг господин Ворон ошибся? Что тогда?

Я снисходительно усмехаюсь. Чтобы Аластор Кроули -- и ошибся?

Только вот Агата бросает на меня неуверенный взгляд.

-- Я просто обязан прикрыть нам тыл, -- продолжает Зимин-младший. -- Собрать деньги, подготовиться к переговорам. Пойми, это все ради Ольги. Она моя племянница, и я переживаю за нее не меньше твоего, Агата. Но я не могу тратить время на, возможно, бесполезные занятия.

Жена патриарха открывает было рот, но так и не находит, что возразить. Ссутулившись, она наконец говорит:

-- Ты прав. Прости, Север. Это все из-за нервов. Я не хотела тебя обидеть.

Служанка наконец приносит напитки. Но Агата не спешит брать чашку. Она складывает на коленях руки и сжимает пальцы в замок, чтобы скрыть мелкую дрожь.

Заметив мой взгляд, дворянка виновато улыбается.

-- Вы сказали, что похитителям нужна именно моя дочь. Теперь никак не могу отделаться от дурных мыслей. Что они хотят с ней сотворить?

Я наклоняюсь к женщине и успокаивающе сжимаю ее кисть. Север недобро прищуривается.

-- У меня есть догадки на этот счет. Если они верны, похитители не тронут Ольгу и пальцем.

Зимина заметно расслабляется. Мои слова оказывают нужный эффект.

Взяв чашку кофе, я откидываюсь обратно на диван.

-- И вы, разумеется, не скажите их? -- успокоившись, Агата возвращает себе дворянскую стать.

Я качаю головой и делаю глоток кофе.

-- Непробиваемый, как скала, -- фыркает женщина. -- Ведете себя так, будто каждый день сталкиваетесь с подобным.

Я отвечаю плутоватой улыбкой.

-- У меня богатый опыт, -- я оглядываю притягательную фигуру Агаты. -- А вы ведете себя так, будто уже теряли ребенка. Хотя я был уверен, что Ольга ваш с мужем первенец.

Север тут же распушивает хвост.

-- А это уже вас не касается, Ворон! Вы и так уже достаточно влезли в личные дела нашей…

Я перевожу взгляд на мужчину. Икнув, он замолкает.

Агата примирительно поднимает ладонь.

-- Все в порядке, Север. Это не секрет, да и я уже выплакала все слезы.

Взяв свой ромашковый чай, дворянка делает глоток и только потом продолжает:

-- Мы с Бураном долгое время пытались зачать ребенка. Но магический геном отца всегда перебарывает материнский, -- ее голос едва заметно дрожит. -- Сами понимаете, к чему может привести развитие плода с даром холода в организме мага огня.

Выкидыш. Имунная система колдунов порой беспощадна.

-- По-хорошему, -- говорит Агата, -- Буран должен был найти себе наложницу, чтобы она родила ему наследника. Но тогда мы были молоды и еще любили друг друга, -- на этих словах женщина горько хмыкает. -- Мы не оставляли попыток, и в какой-то момент случилось чудо.

Я понимающе киваю. Еще недавно я удивлялся, как огненную ведьму могли взять в род магов севера? Но ответ до безобразия банальный и разочаровывающий.

Всемогущая Любовь.

-- По факту, -- продолжает дворянка, -- Ольга наш третий ребенок. Но всего их было четыре.

Мои брови взмывают куда-то под челку.

-- Вы имеете в виду…

-- После всех мучений Бог одарил нас сразу близнецами, -- кивает Агата. -- Буран тогда аж запрыгал от радости. Можете себе это представить?

Север поддерживает улыбку снохи. Насладившись приятными воспоминаниями, женщина продолжает:

-- Мы решили назвать их Екатериной и Ольгой. В честь одной из императриц и ее младшей сестры. Самое удивительное, что каждая унаследовала по дару. Огонь и холод, представляете? Даже Склифосовские приезжали посмотреть на это чудо. Буран никак не