Не обмолвившись больше и словом, я провожаю мадам Юми в её комнату и убеждаюсь, что ей ничего не нужно. Женщина только рада оказаться у себя. Говорит, что с удовольствием растянется на кровати и заснёт, но я же прекрасно понимаю, что с разрушенным порталом многое изменилось, и теперь никто практически не спит спокойно, переживая за свои жизни и жизни своих друзей. И всё-таки я желаю женщине приятных снов.

Ноги сами ведут обратно в аудиторию мадам Юми, и только на середине пути я заставляю себя притормозить. Вряд ли Адалин с цепным псом, оберегающим её, до сих пор там, а если и так, то только проблем накликаю и на свою, и на её голову. Уж лучше я попридержу коней, а как только найду способ выкрасть Лин из академии, так сразу сделаю это. Даже в том случае, если придётся действовать против её воли. Узнать бы, как много времени она пробудет в нижнем мире с этим демоном. Хочется верить, что ведьмочка настоит на своём и останется в академии.

Артефакт для переговоров раскаляется. Я сжимаю его в ладони, надеясь, что Адалин вернулась в комнату и захотела поговорить со мной, но это Рэйриан.

— Байрон, нужно срочно встретиться на нашем месте. У меня есть идея!

— Вот всегда ты со своими идеями в самый неподходящий момент, Рэй! — ворчу я. — Сейчас приду.

Возможно, как раз самый подходящий? Ведь иначе я мог совершить непоправимую ошибку, нарвавшись на злого прынца без коня? Кошусь ещё раз в сторону коридора, ведущего в аудиторию мадам Юми, и заставляю себя пройти мимо. Как бы тяжело сейчас ни было, но мы по разные стороны баррикады. Пока.

Глава 23. Адалин

— Стоит ли мне говорить, что ты не должна подвергать себя такой опасности? Люциторум надавил тебя? Адалин, не молчи! Почему ты довела себя до такого состояния?

Джеймс до сих пор выглядит испуганным. Он резко побледнел, когда увидел кровь у меня на лице, и всё ещё не пришёл в себя окончательно.

— Потому что я не знаю, кто я… кем стала. Я не понимаю дара, который получила, Джеймс. Не понимаю, что с ним сделать. Я пыталась взращивать магию, но она утекала от меня, растворялась во тьме! — всхлипываю я, пытаясь защититься.

— Тише, глупенькая. Тише.

Принц Тьмы делает шаг в мою сторону, слишком осторожный, напоминая своими движениями хищника, крадущегося к своей добыче. Он боится ступить, словно неосторожное движение способно спугнуть меня. Не совсем понимаю, чего он хочет, но стою и не двигаюсь с места. Ещё пара секунд — так долго, как огромная пропасть, успевшая пролечь между нами, и тёплые объятия Джеймса кутают меня, согревая своей нежностью.

Первое желание — отстраниться.

Совсем не понимаю, зачем он обнимает меня, ведь ещё недавно говорил такие громкие слова о том, что любое проявление любви — слабость.

Второе желание — полностью раствориться в его руках.

Прикрываю глаза, всхлипываю и обвиваю руками шею парня, прижимаясь к его горячему телу и находя в его объятиях успокоение.

— Маленькая глупышка… — шепчет Джеймс.

«Прости, что пришлось прибегнуть к этому, но всё, что я делаю — делаю для твоего же блага», — всплывают недавние слова Джеймса в голове.

В тот момент я лишилась чего-то слишком важного, и вот теперь оно снова возвращается ко мне, накатывает безудержным цунами, и я дрожу. Цепляюсь за плечи Джеймса, сминаю его рубашку пальцами и понимаю, что он сделал тогда. До меня доходит болезненное осознание. Он лишил меня той симпатии, что зародилась к нему… не на балу, гораздо раньше.

Кладу руки на грудь парня, мягко отталкиваю его от себя и смотрю так, словно морок спал, и его прикосновения неприятны мне. Хотел поиграть, Джеймс? Поиграем. Посмотрим, как долго ты продержишься. Вряд ли сейчас он сам вернул мне чувства, я не ощущала инородного влияния, просто все мои потайные желания вырвались, а это означает только одно — я могу противостать самому принцу Тьмы и его указам.

Мне помогает связь с Люциторумом, благодаря печати тьмы? Или поддержка Энергии?

— Ведьмуля, что случилось? — спрашивает Джеймс.

— Обойдусь без твоих объятий и успокоюсь как-нибудь сама, — отвечаю спокойным тоном. — Я хочу вернуться в комнату и отдохнуть.

Интересно, та ведьма, что передала мне указание Люциторума, уже проснулась? Не хотелось бы мне, чтобы принц Тьмы застукал её в моей постели. Ясно, что он не причинит мне вреда, но не хотелось бы выслушивать ругань и то, какая я легкомысленная.

— Конечно.

Тревога и забота быстро сменяются на лице принца Тьмы холодом. Он снова закрывается в себе, словно напомнив в это мгновение, что сам оттолкнул меня от себя. Посмотрим, как долго он продержится, убеждая себя, что любовь — это слабость, а угольное сердце не способно испытывать её. Так он считает? Убедим в обратном!..

Собственная решимость пугает, ведь я ещё ничего толком не успела обдумать, просто планировала помочь Энергии вернуться и победить брата. Я не думала о чувствах, о любви… так почему рядом с Джеймсом забываю обо всём на свете и хочу заставить его признать, что он способен раскрыть своё сердце для такого прекрасного чувства?.. Уже неосознанно сделал это и впустил меня.

Вспоминаю мысли Байрона, и меня обжигает чувство вины. Вскружила голову двум парням, а теперь сама не знаю, как сделать правильный выбор, чтобы не ранить их и не мучиться самой. Ещё бы такой печали мне не хватало.

Недовольно прицокиваю языком, двигаясь следом за Джеймсом.

Мы довольно быстро оказываемся в крыле отчуждения. У своей комнаты я останавливаюсь, не решаясь открыть дверь. Сначала нужно избавиться от компании, чтобы ненароком не раскрыть свой небольшой секрет.

— Люциторум одобрил наше возвращение в нижний мир? — спрашиваю глуховатым голосом, а сама постукиваю по деревянному полотну, давая девушке знак, чтобы спряталась, если она всё ещё там. Да только поймёт ли она?

— Плевать я хотел на мнение Люциторума. Всё это точно не его забота.

— Но он велел мне…

— И