надо отпускать – ведь это тоже получается внешний орган, хоть и во рту. Дальше мудрецы занялись обсуждением темы языка – внутренний или внешний это орган, есть ли разница между отрезанием языка и потерей языка, о какой части отрезанного языка, говорящей или общей, идет речь и пр. Но этой увлекательной и сложной темы в условиях ограниченного объема книги мы, опять же, касаться не будем и приглашаем читателя к самостоятельному изучению сокровищ еврейского фольклора и законодательства.

Что же касается отрезанных яиц у раба, то этот вопрос так и остался непроясненным в силу разногласий мудрецов.

К счастью, сейчас института рабства уже не существует, и вряд ли описанная ситуация может возникнуть, но сама формальная логика в обсуждении позиции «внешнее – внутреннее» на частном примере яиц раба заслуживает всяческого внимания.

Трума

◾ О глобальном строительном проекте

Глава Трума посвящена строительству мишкана (Скинии Завета) – переносного Храма и обиталища Бога. В главе подробнейшим образом расписывается план строительства, количество и качество материалов для строительства и сам ход строительства. На непросвещенный взгляд это самая нудная глава в Торе, представляющая собой не более чем техзадание на строительство культового объекта – хотя просвещенный в вере взгляд усмотрит в ней глубочайшие мистические откровения и каббалистические тайны. Но мы не будем на них останавливаться и обратимся к историческим аспектам этого исторического строительства.

Итак, с учетом количества золота, драгоценных тканей и прочих ценных вещей, вынесенных из египетского рабства, не приходится удивляться роскоши и величию сооружаемого заведения, – как мы уже знаем, каждый еврей набрал столько египетского добра, что мог самостоятельно оплатить строительство всей Скинии.

Однако когда Моше объявил сбор пожертвований на скинию, народ стал с удовольствием делиться имуществом ради благого дела. Израильтяне с таким же энтузиазмом откликнулись на идею сооружения скинии, как и Золотого тельца. Мало того, они даже решили, что пожертвований не хватит, и стали срывать со своих жен, сыновей и дочерей их драгоценности и с радостью доставляли их Моше[668].

Впрочем, жены были, кажется, не в обиде и с удовольствием ткали завесы из козьей шерсти. Причем ткали они, чудесным образом, на самих козах, даже не состригая шерсть со счастливых животных[669]. А согласно одному из поздних мидрашей в изложении Луиса Гинцберга, благочестивые козы сами приходили к женщинам, за исключением дней субботы и новомесячья, и предлагали им свою шерсть.

Женщины даже хотели пожертвовать на строительство свои зеркала, и Моше поначалу возмутился: «Как это в святилище будут предметы, вызывающие вожделение у мужчин?!» Но Господь разъяснил Моше, что зеркала – дело хорошее: когда евреи, будучи египетскими рабами, приходили уставшими со стройки, то жены, как положено, сначала кормили и поили их, а потом предлагали посмотреть в медные зеркала и убедиться, насколько они прекраснее своих мужей. Мужей охватывала страсть, они тут же опрокидывали жен в постель и плодили множество детей. Так Израиль и не угас – вопреки всем козням фараона[670]. В итоге из зеркал соорудили умывальник для священников (Шмот 38:8), который впоследствии стал использоваться для чудесного обряда «сота» – проверки жены на измену по подозрению ревнивого мужа. В этом умывальнике, как мы узнаем дальше, смешивали пыль из святилища с водой и поили женщину смесью. Если она в корчах помирала, то, значит, обманывала мужа. А если жива оставалась, то муж ее напрасно подозревал. Так что зеркала послужили и в дальнейшем упрочению семейных устоев[671].

Кстати, Нахманид[672] и Раши[673] в один голос утверждали, что женщины с большой радостью сдавали зеркала именно в предвкушении этого обряда – поскольку заранее мечтали, что мужья убедятся в их верности. Понимаю, что некоторые читательницы сочтут такое понимание тонкостей женской души нашими мудрецами недостаточно глубоким и даже ругнуться могут, – но уж что есть, то есть.

Благочестивые козы сами приходили к женщинам, за исключением дней субботы и новомесячья, и предлагали им свою шерсть.

◾ Моше как строительный подрядчик

Моше приходилось очень нелегко. Он, как хороший прораб, ни на час не оставлял строителей, руководя ими[674]. Впрочем, вряд ли бы он справился со столь грандиозным проектом, если бы ему не содействовали активно небесные сущности. Сверху ему в качестве образцов спускались огненные ковчег, жертвенник и менора, и по их форме Моше сооружал земные реалии – не без помощи архангела Габриэля, представшего в виде мастера[675]. По другой, упрощенной, версии, Моше, по совету Всевышнего, вообще не заморачивался, а просто засунул кусок золота в печь, и оттуда вылезла готовая менора[676].

В строительстве людям помогали разные дикие звери и скот, которых Бог наградил тогда мудростью и пониманием[677], – в т. ч. и какой-то чудесный червяк под названием «шамир», который мог обгрызать любые камни[678].

Отметим, что накинуть покров на скинию Моше никому не доверил. Он это сделал сам (Шмот 40:19) – из чего, между прочим, наши мудрецы приходят к выводу, что все левиты были довольно большого роста, как и Моше, а именно достигали в высоту 4 м 50 см[679]. Впрочем, этот интересный факт стал предметом оживленных споров. Поскольку, по бесспорному убеждению, Шехина опускалась только на человека мудрого, богатого и высокого, а она точно опусклась на Моше, то он должен был быть выше других левитов. Тем не менее, к несчастью, точный рост Моше мудрецы здесь не привели.

Тецаве

◾ О покрое священных одеяний

В главе Тецаве рассказывается об облачении священников и правилах приношения жертвоприношений – что не менее важно, чем проект строительства скинии.

Инструкции Торы на предмет всего, что касается скинии и служения в ней, чрезвычайно подробные и точные: каждая деталь имеет свой непреходящий смысл – даже, казалось бы, в таких технических вопросах, как одежда.

Жертвоприношение требует абсолютной сосредоточенности и отрешенности от всего мирского. Никаких препятствий не должно возникать в момент совершения сакрального действа. А помешать может каждая мелочь. И наши мудрецы детально анализируют все возможные варианты препятствий[680]. Должна ли одежда первосвященника плотно примыкать к телу или быть свободного покроя? Ясно, что кусок грязи, попавший под одежду, точно помешает. Но р. Раба задался более сложным вопросом, будет ли помехой свободное пространство между рукавом и подмышкой? А Мар бен р. Аши поинтересовался, будет ли препятствием волос, попавший под одежду? Одно дело,