Тигр-мутант волочил добычу к своему убежищу под мощными корнями старой засохшей сосны, примостившейся неподалеку от берега озера.

С обонянием у него проблемы. Почему я так решил? Да потому что иначе он бы нас унюхал. Но стоило только Панку пошевелиться и зашуршать травой, как зверь тотчас бросил добычу и обернулся в нашу сторону. И тут же, не давая опомниться и скоординировать наши действия, прыжками устремился к нам, огибая озеро. При каждом движении по его телу под кожей прокатывались волны. Это из-за толстой прослойки жира такой эффект. Посади полосатого на диету – чтоб вообще без пищи! – на недельку, он даже не проголодается, столько сала у него на боках и животе.

Пока что нас разделяло озеро. Всякому известно, что кошки не любят воду. Даже терпеть ее не могут. Но не тигры. Эти сволочи полосатые отлично плавают. Однако этот то ли не из таких, то ли в озеро не рискнул соваться.

В тайге охота на тигра строжайше запрещена, но насчет Чугуевского района я что-то запретов не припомню! А потому – пора скомандовать огонь на поражение!

Но я медлил.

И вовсе не потому, что хотел подпустить зверя поближе, чтобы ни одна пуля не ушла мимо.

* * *

Медвежатам он позволил уйти, а вот их мамашу, которая вместо того, чтобы, поджав хвост, бежать со всех лап, вздумала рычать на него, пришлось наказать. Ее туша легла рядом с кабаньей, которой семейка только-только наслаждалась и изрядно истрепала.

Резак присел рядом с медведицей. Та сучила в агонии лапой. С рогов его капала на нее кровь. Когти тоже были обагрены. Зудели и чесались шрамы на руках и ногах, под которыми были вживлены приборы, отвечающие за проявление – всплеск! – нечеловеческой силы.

Как всегда после всплеска, Резака обуял голод.

Он задумчиво уставился на свою жертву.

Медвежье мясо частенько заражено глистами. А еще две трети медведей хворают трихинеллезом, так что для удобства будем считать, что все мишки косолапые – переносчики заразы, которую не убить ни замораживанием, ни засолкой, ни копчением. Выходит, что, если уж очень захотелось отбивную из медвежатины, надо сначала хорошенько прокипятить ее – минут сорок варить, а лучше дольше. А вот жир и желчь косолапых – как и других зверушек, впадающих в зимнюю спячку, – содержат множество витаминов и потому считаются целебными… Обо всем этом ему как-то рассказал один научник, посмевший в компании себе подобных пробраться на Полигон. В тот год Резак еще страдал от одиночества, искал компании. Научник прожил в его берлоге целую неделю, пока не надоел…

Ну, раз витамины и целебный, то Резак не прочь отведать медвежьего жира.

Его клыки вгрызлись в сырую плоть.

Сначала он наестся до отвала, а потом пойдет дальше по следу врага.

И никуда Край от него не денется!

* * *

На Дальнем Востоке тигров охраняют, – они ведь в Красной книге! – но все равно на полосатых зверюг охотятся браконьеры. Ненавижу сволочей, которые стреляют в зверюшек. Но сейчас я готов был обнять всех охотников на тигров, которые оказались бы тут с нами. И пусть бы стреляли по животине, которая спешила к нам, никто за это не преследовал бы их по закону. Да что там обнимашки, я лично каждому руку пожал бы и поклонился в пояс!

Клыки, которым слишком мало места в пасти, и когти-кинжалы все ближе.

– Край, чего ждем?! Стреляем! – первым не выдержал Орфей.

Турок и Панк тоже заголосили – мол, давайте уже, иначе тварь порвет нас, и так далее, и тому подобное… И это хорошо. Хорошо, что им нужен мой приказ, что иначе они не могут.

Вот только приказа не будет.

Ведь я понял, почему медлил, почувствовал в себе силу, способную остановить зверя не пулей калибра 5×45, но кое-чем более сильным и проникающим. Тигр-мутант – плоть от плоти Полигона, его детище, его часть, а значит, убив его, мы вызовем гнев Полигона. Этого ни в коем случае нельзя было делать.

– Не стрелять. Что бы ни случилось, ни в коем случае не стрелять, братишки! Иначе я сам вас вот этими руками…

Когда сражаешься с людьми, – особенно с неопытными – не стоит забывать о правиле правой руки. Если враг ведет огонь лежа, то, меняя позицию, он встанет, держа автомат в правой руке, центр тяжести его сместится вправо, и, чтобы выровняться, он обязательно сделает шаг вправо. Поэтому надо всего лишь заранее сместить прицел влево от его укрытия, засечь начало движения – и нажать на спуск.

Со зверем, конечно, иначе, у зверя нет «калаша», ипотеки и любимой коллекции марок. Но принцип все равно тот же. Только вместо прицела у меня – личная оптика, то есть глаза. А стрелять я буду разрывным бронебойным взглядом.

Уже выстрелил, сработав на опережение.

И попал прямо в желтые радужки мутанта, намертво завязнув в них: ни вправо, ни влево, не оторваться им от меня, быть им со мной столько, сколько я этого захочу.

Тигр сбился с шага, замешкался и сбавил скорость, но все же не остановился, не передумал познакомиться с нами поближе. Я знал: он всеми своими вибриссами почувствовал, что нет во мне страха, что Макса Края невозможно сломать и нельзя заставить бояться и лебезить. У твари не было, нет и никогда не будет власти надо мной. Да, меня можно загрызть и разорвать на части, если очень постараться, и то не факт, потому что я сильней. Но даже случись непоправимое, это мало что изменило бы. Да вообще ничего по сути!

Потому что Макс Край – не добыча.

Макс Край – брат. Старший опытный брат.

Да я, черт побери, сильный вожак, которому надо подчиняться, иначе не выжить!..

Умолял господ что-то сделать Панк, Турок грозился все-таки выстрелить, бо это ж просто смешно, а вот Орфей уже замолчал.

Да и что было говорить, если тигр, рыча, подбежал-таки к нам и, распластавшись полосатым телом в воздухе, прыгнул на меня. Сверкнули на солнце слюнявые клыки разинутой пасти, и мутант ткнулся мне мордой в грудь. Мне же просто ничего не оставалось делать, как погладить его здоровенную шишкастую башку и за ушами почесать, будто из-за озера примчался не жутчайший монстр, но верный любимый пес заждался меня дома с работы! Лизни он меня языком – и иллюзия была бы полной! Хорошо, кстати, что не лизнул, потому как язык у тигра шершавый, точно наждак, – гарантированно содрал бы с руки кожу! Выказав свое почтение, зверюга развернулась и, игриво махнув на прощание шипастым хвостом, умчалась обратно к оставленной ею добыче.

Колени мои подогнулись, и я без сил опустился на землю.

В глотке пересохло. Надо бы смочить… Достал флягу, отвинтил крышку, твердо намереваясь на этот раз уж точно выпить.

Хорошо, что тигры – одиночки. Надеюсь, местная популяция переняла у своих сородичей привычку уединяться. Хотя тут все же Полигон, а не тайга. Даже мне, с наукой биологией знакомому понаслышке, понятно, что столь ограниченная территория с незначительной площадью не способна выкормить то количество хищников, которое тут обитает. Они должны были уже перегрызть друг дружку, с голодухи полезть на Стену и подохнуть у ее подножья под пулеметным и минометным огнем доблестных вояк… Резюме: если местные тигры охотятся стаями, как те же львы, к примеру, то нам можно посочувствовать. Второй атаки я не выдержу, а минометов у нас с собой нет…