сейчас… посмотрим правде в глаза, дорогая. Он неудачник. И нет правителей злее и опаснее, чем неудачники. Разве этого я желаю своему народу? Конечно, он мой сын, и я люблю его. Но, кажется, я все-таки сумела привыкнуть любить его на расстоянии.

– А что вы от меня хотите? – Тедди едва не забыла легенду, что она и впрямь собиралась вернуть отца в его родной мир.

Но королева этого даже не заметила.

– Я хочу, чтобы ты дала мне слово не возвращать отцу его родного вида, – пояснила королева Мара. – Во всем лесу только три существа владеют Голосом, и, уж поверь мне, рассчитывать на Болотную ведьму Алисо не приходится.

– Хорошо. – Тедди помялась, делая вид, что сомневается.

Как же, она прямо бежит и кроссовки теряет, мечтает вернуть отцу власть над этим местом! На что королева Мара пугающая и недобрая, но при упоминании ее имени хотя бы мыши в обморок не валятся. Люди и птицы ее, правда, недолюбливают, но в этом месте вообще особой добротой мало кто отличался. Вон и Тинатин за челове… то есть за птицу не считают, и все из-за того, что она никого убить не пытается.

– Нет. – Королева наклонилась вперед и двинула когтем, отчего ее трон начал с шорохом шевелиться, превращаясь в более массивный и низкий – достаточно, чтобы она могла сверху вниз смотреть на внучку нос к носу. – Ты должна мне дать слово. Сейчас же.

– Хорошо. – Тедди вздрогнула: видеть так близко белый невидящий глаз королевы ей больше не хотелось, но и отвести взгляд казалось невежливым. – Я даю слово, что не стану возвращать своему отцу его настоящую внешность.

– Умница. – Королева снова откинулась на троне с таким вздохом, словно выполнила трудную работу. – А из тебя мы еще сделаем королеву. Вот вернем тебе твою законную внешность – а то сил нет на это голое плоское лицо смотреть – и лапы, и начну тебя наконец учить всерьез править королевством.

«Никогда не буду больше жаловаться на длинный и толстый нос!» – пообещала себе Тедди, чтобы не разораться от ужаса и не испортить все, убежав с воплями из тронного зала. Это Димка может запросто променять, пусть и на время, свою симпатичную мордашку на мышиную, а вот ей пусть и не слишком выразительное, но человеческое лицо очень даже дорого. И руки. И ноги тоже. И хвост! То есть тот факт, что хвоста у нее нет и не было, ее очень даже устраивает, и менять она тут ничего не собиралась.

Думать же о том, что мышиная внешность и есть ее настоящая, Тедди попросту отказывалась. Мама ведь у нее человек, верно? Вот и она человек. И то, что она похожа на человеческую версию своего отца, ничего не значит. Просто ничегошеньки!

– А сейчас я пойду, да? – осторожно уточнила Тедди, медленно пятясь в сторону спасительного коридора. Не хватало еще, чтобы бабушка прознала про стручок в ее кармане джинсов да прямо сейчас начала эксперименты с внучкиной внешностью.

– Иди, – отмахнулась королева, снова поднимая себя на троне почти под потолок. Туда, где гроздьями зеленовато горели точки светляков. – Завтра никуда не уходи. Дела будут.

– Хорошо, – пробормотала себе под нос Тедди и, едва оказавшись в коридоре, припустилась в сторону их с Димкой покоев, да так быстро, что ожидающий ее мышонок отстал еще на первом повороте.

– Ну как? – Димка при виде ее прекратил грызть ногти и вскочил на ноги. – Что она хотела?

Тедди приложила палец к губам и прислушалась. В лазе было тихо. Кажется, они были в покоях одни. На всякий случай понятливая Нинка уселась рядом с ходом и сунула одно ухо в него, другое оставив внутри, – ей тоже было интересно.

– Мы бежим сегодня, – торжественно заявила она. – Потому что завтра меня попросили никуда не уходить.

– Логично, – фыркнул Димка и достал припрятанный Нинкой стручок. – Ну что, начинаем?

– Начинаем. – Тедди сжала кулаки на удачу, так страшно ей было только на дереве, пожалуй. Но тогда они хотя бы были в одинаковых условиях, сейчас же ей предстояло изменить жизнь брата. Хорошо хоть не навсегда.

– Еле вылущил! – заявил Димка бодро, выкатывая малюсенькие бобы на ладонь. – И чего они такие махонькие? Одной точно хватит?

– В больших количествах мышиный горошек ядовит для людей, – заметила Нинка. – Но сколько это – большое количество, я не знаю.

– Хорошо, обойдемся одной горошиной, – покладисто согласился мальчик.

Он еще покрутил в руке крошечную горошинку и наконец сунул в рот. Вот он с задумчивым видом раскусил ее и принялся жевать… Тедди затаила дыхание и, хоть и глядела во все глаза, все равно пропустила тот момент, когда Димка начал превращаться. Поняла она, что все получилось, лишь когда его нос удлинился да стрелками в обе стороны выстрелили усы. А когда опомнилась, то обнаружила, что Димка прямо поверх джинсов и свитера – в подземелье было довольно прохладно – порос серой шерстью, а сзади пока бессмысленной веревкой болтался самый настоящий хвост.

И вроде бы смотрела на него Тедди не отрываясь, лишь разочек моргнула, а то глазам уже больно стало, как вот же – перед ней вместо Димки стоит самый обычный мыш. Такой же, как еще целая куча мышей.

– Ой, Димка! – всхлипнула Тедди, только представив, что спутает его с кем-то другим.

– Слова быстрее говори, – поторопил ее брат, хвост его пришел в движение, отчего Димка испуганно подпрыгнул и оглянулся. – Странное ощущение, – смущенно пояснил он.

– Хочу, чтобы ты таким и остался, – внутренним Голосом произнесла Тедди и испуганно оглянулась на Нинку: все ли верно сказала? Нинка закивала, мол, все верно, не трусь. – Уф, ну страшно же такое говорить!

– Такие слова не к лицу ужасно опасным колдуньям королевской крови, – поддразнил ее Димка, ощупывая себя с головы до ног. – Обалдеть, как будто в шубе! А хвост… какая штука, а! Нина, вы его для чего используете?

Сказать, что мышь удивилась, – это ничего не сказать. От напряженной мысли у нее даже уши зашевелились.

– Наверное, как и мы, для баланса? – предположила тихо Тина.

Она заметно отличалась от виденных до этого ребятами птиц умом, вот и сейчас Димка с восхищением на нее уставился. По крайней мере, Тедди посчитала это выражение серой острой мордочки именно за восхищение, кто их, мышей, разберет!

– Наверное, – согласился он, принимаясь водить хвостом из стороны в сторону.

Это так увлекло его и Тедди, что только деликатное пощелкивание клювом Тины вернуло их на землю.

– Теперь я? – взволнованно спросила птица, все еще сжимая в верхней лапе мятую вишню.

– Да,