— Мелкая?

— Очень мелкая. Да и для молодых… операцию, которая все исправить может, немцы еще в начале века придумали, там дел-то на десять минут… правда, в начале века она тоже не особенно популярна была, из-за возможного сепсиса. А вам ее и делать нужды нет.

Тогда да, делать операцию смысла точно не было, а вот сейчас… Но как этой милой женщине помочь-то? И, думая об этом, Вера спокойно уснула.

Утром сиделка, принеся завтрак, выдала много интересной информации. Сказала, что в больницу ее привезла какая-то женщина, «на таком же, как у вас, автомобиле, только разноцветном», и что привезла буквально «в последний момент»: доктор ей тогда сделал укол камфоры и из-за этого Вера, скорее всего, и жива осталась. А доктор, проведя после завтрака новый осмотр, измерив пульс и даже давление (Вера с удивлением увидела у него уже отечественный сфигмоманометр), решил, что ее можно из больницы все же отпустить. Решил — но все равно лично проводил ее до ворот завода…

На заводе все оказалось просто: уже через десять минут Вера узнала, что «на том автомобиле» приезжал военпред из ВВС с направлением от товарища Баранова — а дальше все оказалось еще проще. Уже через час Вера с грацией слона вломилась в Управление ВВС и добилась аудиенции непосредственно у Петра Ионовича:

— Петр Ионович, к нам вчера на завод приезжал от вас военпред, мне необходимо срочно его разыскать. Где я его могу найти? Желательно вообще сегодня.

— Девушка, а вам не кажется, что вы хотите узнать то, что знать вам не положено?

У Веры было много разных удостоверений: Первого секретаря комсомола НТК, Управляющей Лабораторным заводом, Инспектора химпрома НТК — но к Баранову Вера пришла, показав удостоверение заведующей кафедры полимеров МГУ.

— Не кажется. Этот военпред приехал, как мне сказали, изучить возможность получения оборудования для производства новой авиационной ткани. Ткани, которую придумала лично я — а вот этому вашему военпреду мои сотрудники информацию дали… скажем, не совсем верную.

— Сотрудники вашей кафедры? — удивился Баранов. — Какое отношение…

— Сотрудники моего завода, — Вера, порывшись в карманах, достала и удостоверение Управляющей заводом. — Ваш, извините за выражение, военпред не предоставил документы, дающие ему доступ к государственной тайне, но я уже проверила и считаю, что такой доступ НТК ему предоставить может. А в свете этого мне просто необходимо ему кое-что сообщить, причем срочно.

— Я не уверен…

— Вас не затруднит поднять трубку телефона и связаться в Председателем НТК? Он вам все немедленно и объяснит.

Спустя пять минут у Веры появился адрес так заинтересовавших ее людей: они сейчас проживали в Яхроме, где ВВС оборудовало новую «техническую базу», и где — среди всего прочего — военные летчики захотели и небольшую фабрику по выпуску столь интересного «полотна» организовать…

Сразу после Баранова Вера отправилась в университет, но не на занятия, а в университетский «преподавательский» буфет, в котором вот уже больше года (и после долгих споров со Старухой) ежедневно делали разнообразные пирожные и (специально для Веры, ну и по заказу иногда и для других преподавателей) пекли ее любимый торт «Захер». Причем торт пекли каждый день, хотя Вера его себе брала лишь пару раз в неделю — но продукт не пропадал: если Вера его не забирала, то его просто резали на кусочки, которые со свистом разлетались среди любителей сладкого. Но в этот день торт еще порезан не был, и Вера, забрав его, отправилась прямиком в Яхрому.

В Яхрому было ехать не особо близко, но Веру это заботило крайне мало: еще в больнице врач передал Вере указания Лаврентия Павловича о том, что она «принудительно отправляется в отпуск до конца недели» со строгим приказом «отдыхать» А вот о форме отдыха ничего сказано не было, так что Вера выбрала наиболее привлекательный (для нее здесь и сейчас) способ. И не пожалела: «Настоящая» Вера Андреевна оказалась дома, а муж ее был «до вечера на стройке», так что обстоятельно побеседовать с «прототипом» Вере удалось.

Сначала она горячо поблагодарила «первое Я» за спасение, вручила торт (который она полюбила еще в юности), затем естественным образом дамы принялись пить чай, обсуждая всякую ерунду. Вера «как бы невзначай» восхитилась тем, что у «первой Веры» автомобиль был почти как у нее самой — что привело к разговорам об достоинствах «Хадсонов». И об их недостатках, на что тут же было предложено и бежевый автомобиль «довести до нормальных кондиций». Так, слово за слово, (отдельно указав на то, что на задних сиденьях можно и коляску детскую поместить, раз уж туда получается запихнуть сразу шестерых студентов), дошли и до «детского вопроса». После чего Вера не просто сказала, что «проблема легко решается», но и порекомендовала конкретного врача в Москве, который в этом деле легко поможет.

— Так то в Москве, а мы-то в Яхроме, — с грустью ответила на предложение «Вера-первая».

— И что?

— Кто меня вообще там к врачу пустит?

— Так, нюни распускать не будем. Вы мне жизнь спасли, и я просто обязана вам тоже со здоровьем помочь. Вот, я вам на бланке НТК пишу в эту больницу направление, с ним в любое время приезжаете… только мужа предупредите, что вас два дня дома не будет… а пока вы в больнице отдыхаете, мы вам и автомобиль в порядок приведем. У нас в Комитете таких «Хадсонов» несколько было куплено, их всех до кондиции довели, а нужные запчасти… Сейчас в Городце новые автомобили делают, «Волга» называются, так они как раз на базе Хадсонов и сделаны, и все детали от них к вашей машине подойдут.

— Это же, наверное, стоит кучу денег!

— А у вас с деньгами проблемы?

— Вообще-то нет, но сейчас только муж работает, а я как-то еще не устроилась: нас сюда всего недели две как перевели.

— А по профессии вы кто?

— Химик. Муж говорит, что когда здесь запустят фабрику по выпуску новой авиаткани…

— Не запустят. Я точно знаю, потому что я сама химик, и лично эту ткань изобрела. И знаю, что сейчас завод по ее выпуску ставится под Воронежем, и там эту ткань на всю нашу авиацию наделают.

— Жалко… я-то надеялась…

— Не жалейте. Я скажу Баранову, чтобы он глупостями не занимался и всякие базы свои тут не строил. Мы