– Благодарю, – выдавила я.

Груз вины, неожиданно упавший на мои хрупкие плечи, мне совершенно не понравился. Вздернув подбородок, вопросительно посмотрела на архимага, мысленно интересуясь, что за муха его укусила. Ответом мне была тишина на ментальном «проводе», ибо связь его темнейшество, как выяснилось, снова отрубил.

Ну и хрен с ним!

Эх, если бы я знала тогда, что дальше будет только хуже, вывела бы мужика на откровенный разговор, используя любые методы. Но я же тоже гордая… дура! Нос задрала и вперед – участвовать в отборе… чтобы разозлить архимага еще больше. Сама не поняла, когда соперничество двух бывших друзей переросло в откровенный конфликт, но я, похоже, тому явно поспособствовала. Или не я, а Эльза с Нуарэ?

Дантэ, пока мы с владыкой танцевали, словно подменили. Сначала он просто язвил, замораживая меня взглядом, вместо того чтобы помогать. Потом отвлекся на эйру Турмалин, что-то увлеченно шептавшую ему за колонной (чем выбесил окончательно), и в довершение всего сорвал конкурс на самый сладкий поцелуй (ясен пень, невест с владыкой), вызвав последнего на дуэль.

Вот так внезапно… в середине бала… не дожидаясь оглашения итогов отбора. Да его не муха укусила, а какой-то местный мухозавр! Потому что не может взрослого умного мужчину так переклинить из-за поцелуя, до которого мы с Альмандином, кстати, так и не добрались. Не может же? Или все-таки может?

– По закону равенства сил вызываю тебя, Фабио, на магический поединок! – рявкнул Дантэ, игнорируя вежливое обращение к владыке. Зал ахнул, недоцелованные невесты отступили под защиту своих опекунов и родителей, я же осталась одна, ибо мой сопровождающий меня бросил, а Эльза стояла рядом с мужем и с одобрительной улыбкой наблюдала за происходящим, явно поддерживая братца.

Над раскрытой ладонью князя Опала вспыхнул золотой символ, который архимаг швырнул в Альмандина. Я поначалу подумала, что это атака, но нет: пульсирующая загогулина шустро пролетела часть расстояния и замерла аккурат на середине пути. Владыка ухмыльнулся, будто давно ждал этого вызова, затем зажег свой золотой знак, но отправлять его к противнику не стал: придержал над рукой, размышляя.

– Ставка – трон? – уточнил он, сверля взглядом моего князя.

– И девушка!

Что значит «и»?! Он же собирался за меня драться, а выходит – за власть? А я при таком раскладе в качестве бонуса, что ли?

«Кайя, помолчи!» – потребовал Дантэ коротко и без пояснений.

Будто я что-то говорила! Ешкин кот, почему он слышит все мои мысли, а я только те, которые он позволяет мне слышать? Нечестно это! Разубеждать меня архимаг не бросился, а потом и вовсе браслет отключил, чтобы не отвлекала. Снова! А я ведь даже не заметила, когда он его активировал. Туда-сюда-обратно… бесит!

– Девушка, значит, – покачал головой чем-то очень довольный владыка. Я испугалась, что он начнет глумиться над противником, выясняя, какая именно девушка ему так мозги задурила, а потом еще «отец» присоединится, чтобы нагадить дочурке и ее опекуну, но нет – Альмандин со злодейской улыбочкой заявил: – Согласен! В живых сегодня останется только один, – в лучших традициях «Горца» провозгласил он. – Победитель получит королевство и молодую жену, проигравший…

Его величество не договорил. Потому что на них с Дантэ, как и на всех тех, кто стоял неподалеку, обрушился целый водопад. Или, правильней сказать, целый бассейн? Пруд… озеро… не знаю что, но воды точно было много. И вся она пахла розами! Сбив с ног эйрина Альмандина, к которому тут же бросились стражи-тени и некоторые из гостей, поток до нитки промочил князя Опала и потушил не успевшие встретиться символы, соединение которых служило чем-то вроде рукопожатия при заключении пари. Понять это мне помог очередной всплеск прорицательских способностей, не иначе.

Народ быстро приходил в себя, стоя в лужах и захлебываясь… нет, не водой, а возмущениями. На самом деле я просто очень сильно захотела остудить пыл двух дуэлянтов, жаждущих укокошить друг друга на радость алчной до зрелищ публике, остальное сделала моя интуитивная магия и, судя по оживлению, хвост.

Получилось… кхм… зрелищно. Для некоторых зрителей и вовсе вышло шоу с эффектом погружения. Среди этих «счастливчиков» как раз и оказались конкурсантки с родней. Некоторые даже обрадовались незапланированному купанию (я про выходцев из Атлантиды), другие принялись скандалить, активно ища виноватого. И они непременно нашли бы его, то есть меня, если б не очередная неприятность. И к ней я (мамой клянусь!) не имела никакого отношения!

Нежданно-негаданно начали падать невесты.

Красиво так, будто в замедленной съемке, девушки, по примеру спящей красавицы, вырубались одна за другой. Первой на полу оказалась Ильвера, которая еще недавно радостно подпрыгивала, купаясь в кратковременном, но бурном «ливне». Мокрое платье облепило ее стройную фигурку, сделав блондинку еще соблазнительней. Следом за ней рухнула Хукгроб, едва не угробив при падении своего опекуна, который сдуру попытался поймать орчанку. Затем Аска, Марта, Вероника… Все, кроме меня! Естественно, взгляды гостей скрестились на единственной бодрствующей конкурсантке. И в воцарившейся тишине звонкий голосок Нуарэ воскликнул:

– Эйла Суан наслала на конкуренток «мертвый сон», чтобы заполучить владыку Дэримора! Слово оракула! Держите заговорщицу! – скомандовала крыска.

Странно, но никто не бросился вязать меня по рукам и ногам. Все просто стояли и с ужасом смотрели… Обернувшись, поняла, на кого. За спиной моей, расправив огромные черные крылья, возвышался император шестого мира, готовый, судя по выражению жуткой морды, разорвать в клочья каждого, кто осмелится тронуть его дочурку.

Неожиданно!

И стремно!

Ощутив себя меж двух (точнее, меж двух тысяч) огней, я поняла, что надо бежать. Из бального зала, из дворца, из Дэримора. Бежать срочно и без оглядки: от владыки, Нуарэ, воинственного «отца», который вполне может забрать меня «домой», и от опекуна, сделавшего меня пешкой в битве за трон.

Несмотря на то что я действовала четко и быстро, время будто растянулось, напоминая замедленную съемку. Меня уже не было в зале, но я по-прежнему слышала отголоски чужих голосов. Разочарованный рев «папани», которому не дали под благовидным предлогом почесать кулаки, крик Альмандина, пытавшегося убедить всех, что произошло какое-то недоразумение, и (внезапно!) удивленный вопрос Вероники: «Что здесь происходит?» Похоже, заявленный Нуарэ «мертвый сон» не только меня пощадил, но и ее. Лишь бы эта охочая до зрелищ свора не сделала теперь крайней черноглазку!

Очутившись в чужой гардеробной вместо своей комнаты, даже не удивилась. Сняла с вешалки уже знакомое по прошлым перемещениям платье с кружевным воротничком, приложила к себе, решая, утону в нем или сойдет, шепотом попросила прощения у хозяйки за экспроприированный наряд и начала переодеваться. Поняла, что крылья и рога мешают, причем не только примерке, но и побегу. С тяжелым вздохом, тихим хлопком и розовым ароматом я разделилась с пушистиками. И только хвост привычно остался со мной, не желая отваливаться.