и уснул! – и теперь приглядывалось, выбирало, кого бы ему взять первым…

Я невольно придвинулась ближе к Рыжему и положила руку ему на горячий лоб. Не огрел бы он меня спросонья поленом… Но нет, он даже не шелохнулся.

– Не знаю, кто ты или что ты, – одними губами выговорила я и свободной рукой вытащила из-за пояса топор. – Но своих людей я тебе не отдам. Покажись, не то отведаешь холодного железа, а сверху я еще и головней прижгу!

И оно показалось… Вернее, явилось. Не могу описать то, что увидела: ни в одном из человеческих наречий не найдется слов для этого! Оно дало увидеть себя лишь мельком и снова скрылось во мраке, но и то у меня отнялись руки. Вернее, та рука, которой я держалась за топорище, онемела, а другая еще ощущала жар, исходивший от Рыжего.

– Назовись! – велела я, переборов холодный удушливый страх.

– Сперва ты назовись, занятный человечек, – ответили из темноты.

– Я – Жанна, королева, – ответила я, стараясь, чтобы голос мой не дрогнул, хотя больше всего мне хотелось уткнуться лицом в колени и завыть с перепугу. – Твой черед.

– Мы – хозяева, – отозвался неизвестный.

Мне показалось, что там, в темноте, кто-то огромный улегся, подобрав лапы, как это делают коты.

Луна мелькнула в просвете облаков, как огромный желтый глаз, и исчезла.

– Чьи хозяева?

– Хозяева леса, – был ответ.

– Что ж, исчерпывающе… – пробормотала я. – И чего вы желаете?

– Покоя, – ответила темнота. – Лес стоял много сотен лет до того, как сюда явились люди. Лес будет стоять еще века после того, как люди уйдут.

– Но мы-то здесь при чем?

– Люди потревожили лес, – шепнули сосны. – Люди зажгли огонь. Лес не прощает обид.

– Постой! – окликнула я, почувствовав, что неведомое чудовище готово уйти. – Погоди немного и выслушай меня! Что тебе, вековому лесу, несколько мгновений?

– И правда, – мурлыкнула темнота. – Говори, человечек.

– Я должна потушить огонь, – сглотнув, сказала я. – Я…

– Ты и есть огонь! – засмеялся лес, только ветви зашумели.

– Знаешь, что такое встречный пал? – разозлилась я. – Когда лес или степь горят, пускают огонь навстречу, чтобы остановить пожар! Да, выгорит немало, но лучше так, чем пепелище на дюжину дней пути окрест!

Темнота молчала.

– Не можешь помочь, так хоть не мешай, – сказала я сквозь зубы. – Убирайся прочь! Мало мне феиного отродья, еще и родной лес корни на пути подставлять будет…

– Ты сказала – феи? – в голосе-шелесте прорезалась незнакомая нотка.

– Да, и что?

В кронах деревьев загудело. Удивительно даже, но этот тревожный гул не разбудил никого, только Рыжий судорожно вздохнул и сжал мою руку.

– Расскажи, – произнесла темнота. Она по-прежнему была многоголоса, но сейчас, кажется, от лица остальных говорил кто-то один – у него был мощный грубый голос.

– Откуда мне знать, что не феи прислали тебя? – спросила я, и вековой лес вдруг взревел, будто на него обрушился ураган, только листья да сухие иголки полетели.

Да ведь ветра-то сегодня не было…

Я невольно вжалась в землю, прикрыв собою спящего Рыжего. Так вот упадет дерево – и конец нам!

Угрожающий гул пошел на убыль, и темнота пророкотала:

– Значит, не веришь нам, человечек?

– Я никому не верю, – ответила я. – Разве только одному человеку… но он умер.

В лесу снова загудело, но теперь, мне показалось, задумчиво.

– Мы пропустим тебя, – пророкотало в темноте, а где-то вдалеке сверкнула зарница. – Тебя и твой отряд. Когда-то давно наши предки помогли твоим праотцам остановить фей. Мы стоим на страже, но силы наши на исходе. Если ты можешь потушить пожар – иди! Дорогу мы откроем…

– А что взамен? – негромко спросила я. – Чем заплатить?

Тишина была мне ответом.

Рыжий вдруг глубоко вздохнул и проснулся.

– Хозяйка? Что…

– Дух леса явился, – ответила я так, будто для меня это было в порядке вещей, – не хотел дальше пускать.

– И что сказал?

– Говорит, его предки помогли моим остановить фей. Просит пожар потушить. Дорогу он обещал открыть, – я помолчала, – только вот не сказал, чего потребует взамен.

– Такие духи платы не берут, – пробормотал Рыжий, с силой растирая лицо ладонями. Сон с него будто рукой сняло. – Не то я бы с радостью привязал Марриса к какой-нибудь сосне да и оставил кому угодно на поживу!

– Может, он сам шею свернет, – обнадеживающе сказала я. – Дорога нам предстоит долгая, успеет еще…

Дух леса не являлся больше. Рыжий не велел рассказывать остальным об этой встрече: кто не поверит, кто испугается… И я молчала, но чувствовала, как лес наблюдает за мной.

Однако идти и впрямь стало легче: даже Ян удивлялся, что звериные тропки сами под ноги стелются, будто нарочно проложены, а ведут все больше по склонам, в обход низин, в которых не продохнуть было от дыма. В безветрие там и так-то тяжело дышалось, а уж после пожаров… На кручах хоть какое-то движение воздуха ощущалось, все легче!

– Море близко, – сказал Рыжий как-то утром. Он любил дежурить ночами, а днем дремал в седле, сказав, что доверяет Яну, тот мимо цели не промахнется. – Я чую.

Мне тоже казалось, будто в воздухе повеяло знакомым соленым запахом, но я списывала это на игру воображения.

– Мы уж скоро приедем, – заверил Ян, подкравшись, по своему обыкновению, совершенно бесшумно. – Дня два осталось, спустимся в бухту, а там уж должны поджидать приятели Клешнявого.

– Да что два, тут и за день можно поспеть, если поспешить, – добавил тот, вразвалочку подходя следом. Он порядком зарос бородой и теперь вполне походил на бывалого морского волка.

– Нет уж, спешить мы не станем, – помотал головой Рыжий. Отросшие лохмы он теперь собирал в конский хвост, а вот бороду брил. И правильно делал: при рыжих волосах темная борода выглядела кошмарно, только детей пугать.

Маррис тоже мужественно скоблил подбородок, благо в седельных сумах его вороного нашлась бритва. Коня-то пришлось оставить, но кое-какие мелочи Рыжий разрешил захватить.

– И то, день-другой погоды не сделают, – кивнул Ян, – а идти лучше с оглядкой. Мало ли… Рыжий, я ночью схожу, разведаю, что там да как.

– Вместе сходим.

– Нет, ты лучше оставайся. Если со мной что случится, кто остальных выводить будет?

– Деррик.

– Деррик – егерь, а не проводник, – буркнул Ян. – Ну, ты командир, решать тебе. Я сказал, как сам бы сделал, а дальше уж ты сам…

– Вот именно, поэтому я с тобой пойду, – негромко ответил Рыжий. – Мне самому нужно поглядеть, что к чему. Это не от того, что я тебе не верю, просто у меня сердце не на месте будет, если я своими глазами не увижу, куда