убил в дикой пуще на бритунской границе. Как бы я хотел сейчас вновь оказаться там!

— Но разве твои советники не способны разобраться с этими делами? – удивился Конан.

Король горестно усмехнулся.

— Могут, но все упирается в золото. Золото, Конан. Мне приходится торговаться за каждый грош, как алчному торговцу.

— Казна...

— ...почти пуста. Чем больше зерна я вынужден закупать в Офире и Аквилонии, тем выше подскакивают цены, и мне приходится покупать его вновь и вновь, потому что на границе какие-то обезумевшие разбойники сжигают весь этот груз, если его не охраняют солдаты. Мне уже пришлось отдать в переплавку некоторые украшения, но даже если обобрать весь дворец, этого все равно не хватит.

— И что ты намерен делать? – спросил Конан. Ему всегда казалось, что богатство королей неисчерпаемо. Он никогда не мог и вообразить, что королю приходится точно так же, как и ему самому, беспокоиться о деньгах, пусть и в больших масштабах.

— Я вынужден делать займы, – ответил Гариан. – В Немедии немало богатых вельмож и купцов. Пусть они помогут мне спасти державу от голода. – Порывшись среди пергаментов, он нашел один из них, запечатанный государственной немедийской печатью. – Отнеси это послание лорду Кантаро Албанусу. Он один из богатейших людей Немедии, а значит, должен стать одним из первых, кто придет мне на помощь. – С ожесточившимся лицом он вручил пергамент Конану и добавил: – Если же они не подчинятся, я обложу их налогами.

С этими словами король подал Конану знак, что тот может идти, но здоровяк киммериец остался на месте. Ему предстояло непростое дело, и будучи человеком прямодушным по натуре, сейчас он испытывал определенную неловкость. Гариан, заметив, что его посланец до сих пор не ушел, недоуменно воззрился на него.

— Насколько ты доверяешь Вегенцию? – наконец выпалил Конан.

— Достаточно, чтобы поручить ему командование королевскими телохранителями, – ответил Гариан. – Почему ты спрашиваешь об этом?

Глубоко вздохнув, Конан сказал то, что придумал по пути в эти покои:

— С того самого дня, как я попал во дворец, я все пытался вспомнить, где же прежде видел этого Вегенция. Только сегодня наконец память ко мне вернулась. Я встретил его в одной таверне, когда он разговаривал с человеком по имени Тарес, а это всем известный бунтовщик, который только и говорит о том, чтобы сместить тебя с престола.

— Серьезное обвинение, – медленно промолвил Гариан. – Вегенций неплохо послужил мне, а до этого и моему отцу. Не могу поверить, чтобы он желал мне зла.

— Конечно, ты король, однако в том, что касается королевской власти, мне хорошо известно одно: человек, который носит корону, должен остерегаться чужих честолюбивых устремлений.

Запрокинув голову, Гариан расхохотался.

— Может, ты и неплохой боец, Конан, но лучше оставь королевские заботы мне. У меня в этом все же побольше опыта. А теперь ступай. Я хочу, чтобы лорд Албанус как можно скорее получил мое послание.

Коротко поклонившись, Конан ушел. Он все же надеялся, что ему удалось заронить зернышко сомнения в душу короля, однако вести словесный поединок вовсе не пришлось ему по душе. Он предпочитал встречаться с врагами с оружием в руках и надеялся, что очень скоро ему доведется сделать это.

Глава 16

Когда Конан оказался у ворот дворца, то обнаружил, что там его дожидается Ордо вместе с двумя десятками наемников, включая Наруса и Махаона. В ответ на вопросительный взгляд киммерийца одноглазый пожал плечами.

— Я прослышал, будто бы тебе поручили отнести послание какому-то вельможе, – заявил он Конану. – Клянусь Митрой! Этот человек вполне может быть тем самым, что встречался с Таресом, или кем-то другим, кто также желает твоей смерти.

— Ты стал подозрительным, как старуха, Ордо, – заметил Конан, вскакивая в седло. Внезапно в воротах появился Вегенций, изрядно помятый, но в полном вооружении и в шлеме, увенчанном алым гребнем. За ним по пятам следовал десяток Золотых Леопардов. При виде всадников Конана командир остановился и уставился на них. Потом резко развернулся, грубо растолкал своих людей и стремительным шагом двинулся назад во дворец.

— Может, я и подозрительный, – заметил Ордо негромко, – но, по крайней мере, у меня хватает здравого смысла помнить в лицо тех врагов, кого мы знаем доподлинно. К тому же за последние пару дней в городе многое изменилось.

И Конан убедился в этом, когда повел свой отряд по пустынным улицам. Порой навстречу попадались тощие псы с торчащими ребрами, которые боязливо вынюхивали что-то по углам, порой встречались и люди, но все они так спешили поскорее исчезнуть в каком-нибудь проулке, словно за ним гнались по пятам. Больше вокруг не было ни единой живой души, все окна наглухо закрыты, двери на засовах, лавки заперты. Не слышно криков разносчиков. На улицах царила мертвая тишина.

— Все это началось вскоре после того, как мы нанялись на службу во дворец, – пробормотал Ордо, неприязненно косясь вокруг и поеживаясь, словно ехал не днем по залитой светом улице, а ночью через погост. – Сперва обычные горожане прекратили выходить из дома; только и попадались по дороге что громилы, нищие да шлюхи. Затем исчезли и эти: милостыни никто не подавал, и девицы тоже оказались никому не нужны. В городе остались одни воры и разбойники... набрасывались на каждого, кто осмелится выбраться из дома... а вчера пропали и они. – Ордо бросил на Конана многозначительный взгляд. – Причем всего за какой-то час.

— Словно по команде?

Одноглазый кивнул.

— Может, Тарес и впрямь нанимал людей – в некотором смысле.

— Но отнюдь не для тех целей, что думала Ариана. – Здоровяк киммериец некоторое время ехал молча, взирая на казавшиеся вымершими дома. – Ты слышал о ней что-нибудь? – спросил он наконец.

Ордо не понадобилось объяснять, кого он имеет в виду.

— С ней все в порядке. Я дважды заходил в «Знак Фесты», но там все смотрели на меня, словно к ним за обеденный стол подсел зачумленный. Керин теперь с Грекусом.

Без единого слова Конан кивнул, и в молчании они проследовали к воротам дворца Албануса. Там Конан спешился и кулаком забарабанил в закрытые двери.

Створка приоткрылась, и в щели показалось недоверчивое лицо охранника.

— Что вам здесь нужно? Кто вы такие?

— Мое имя Конан. Открой ворота. Я принес послание твоему хозяину от самого короля Гариана.

С другой стороны ворот послышался какой-то шепот, затем со скрежетом отодвинулся засов, и ворота распахнулись ровно настолько, чтобы мог пройти один человек.

— Можешь войти, – заявил голос изнутри. – Но остальные пусть ждут на улице.

— Конан... – начал было Ордо.

Киммериец отмахнулся.

— Успокойся, приятель. Я буду в безопасности, как