Вегенций, растрепанный и взмокший от пота, нетерпеливо расхаживал среди колонн приемной. Едва лишь показался Албанус, как он воскликнул:

— Конан! Тот варвар, что сражался с Мелием и потом забрал его меч. Тот, кого упоминал Левкас как одного из заговорщиков Сефаны. Теперь это же имя привлекло внимание Гариана, и он взял варвара на службу. И я узнал его! Это тот самый, кто помешал нашей встрече с Таресом. Четыре раза он вмешивался в наши планы. Албанус, мне это не нравится. Мне это не нравится! Это дурное предзнаменование.

— Неужто и впрямь сами боги вмешались в мои планы? – прошептал Албанус, не сознавая, что говорит вслух. – Неужто они вознамерились соперничать со мной? – И добавил уже громче: – Не говори мне о дурных предзнаменованиях. Только сегодня утром гадатель предсказал мне, что в день своей смерти я буду носить Корону Дракона. Я приказал его убить, разумеется, чтобы он никому не смог разболтать об этом, но коли нам предречен успех, то чем может помешать один-единственный варвар?

Широколицый воин наполовину обнажил свой клинок.

— Я мог бы с легкостью убить его. Он один во дворце, без всякой охраны.

— Глупец! – проскрежетал Албанус. – Если во дворце произойдет убийство, Гариан тут же забеспокоится о своей безопасности. Нам не нужно, чтобы он держался настороже.

Вегенций усмехнулся.

— Его безопасность в моих руках. Треть Золотых Леопардов подчиняются мне, а не Трону Дракона.

— А две трети – нет. К тому же в мой план не входит резня в королевском дворце. Во мне должны видеть спасителя Немедии от вооруженного восстания уличной черни.

— Так что, мы оставим его в живых? – изумленно выпалил Вегенций.

— Разумеется, нет. Он умрет. – Неужто и впрямь этот Конан – некое орудие богов, направленное против него? Нет, невозможно. Самой судьбой ему предназначено носить Корону Дракона. Он был рожден, чтобы стать королем, а с помощью синего хрустального шара сделается и живым божеством... – Таресу уже был отдан приказ, – ледяным тоном продолжил Албанус. – Но ты еще передай ему, что этот человек должен погибнуть не во дворце, а в городе, чтобы все решили, будто его случайно зарезали в пьяной драке.

— Тареса нигде не могут найти, Албанус.

— Так займись этим немедленно! – в ярости рявкнул хищнолицый вельможа. – И запомни: во дворце за варваром следует наблюдать, но не трогать. Как только он выйдет наружу – убей его немедленно!

Глава 14

В небольшом внутреннем дворике королевского дворца со звоном скрестилась сталь, – это Конан отразил удар опускавшегося меча и невозмутимо отступил на шаг, занимая оборонительную позицию. Его широкая грудь блестела от пота, точно смазанная маслом, но дыхание оставалось ровным, взгляд твердым и рука с мечом не дрожала.

Гариан попробовал обойти киммерийца слева. Он также был обнажен до пояса, – почти столь же крупный, как северянин, хотя и слегка заплывший жирком от праздной жизни. По покатым плечам катился пот, а клинок едва заметно подрагивал.

— Ты хороший боец, варвар, – задыхаясь, промолвил король.

Конан ничего не сказал на это, но лишь слегка переступил на одном месте, чтобы оставаться лицом к лицу с королем. Поединок, пусть даже разминочный, – это не время для болтовни.

— Только очень немногословный, – продолжил король, и меч его устремился прямо в грудь киммерийца.

Конан сделал едва уловимое движение. Лишь мощные запястья развернулись; меч описал дугу и звонко лязгнул, столкнувшись с клинком короля и отводя его в сторону. Затем, вместо того чтобы отбросить клинок противника еще дальше, – излюбленный прием большинства мастеров, – киммериец стремительно присел на правую ногу, отставив левую в сторону. Меч варвара соскользнул с меча противника, метнулся вперед и замер, почти касаясь живота Гариана. Король еще не успел толком опомниться, как Конан гибко вскочил, вновь готовый к бою.

Разочарованный неудачей, король сделал шаг назад.

— На сегодня довольно. – И он с мрачным видом двинулся прочь.

Подобрав тунику, Конан принялся вытирать пот.

Едва лишь Гариан скрылся за сводчатыми воротами дворика, из тени под балконом выглянул Ордо и потряс всклокоченной головой.

— Хорошо, что он не знал, что я все видел, киммериец, иначе мы оба оказались бы в темнице. Короли терпеть не могут, когда кто-то превосходит их хоть в малости, – даже без свидетелей.

— Если я приму поражение во время тренировки, то вскоре поражение само найдет меня в настоящем бою.

— Все равно, разве ты не мог хоть немного сдержаться? Он все-таки король. Или ты хочешь, чтобы нас прогнали со службы, не заплатив обещанного золота?

— Я не умею сражаться по-другому, кроме как для победы, Ордо. Как там наши парни?

— Отлично. – С этими словами Ордо уселся на балюстраду. – Ведут разгульную жизнь, пропивают и проматывают золото.

Конан натянул через голову тунику и вложил в ножны меч.

— Не знаешь ли ты, когда Ариана со своими дружками намеревается призвать народ к восстанию?

— Ничего даже не слышал об этом, – вздохнул одноглазый. – Конан, я не предлагаю их предать, иначе призрак Керины будет преследовать меня до могилы... Но, может, мы хотя бы намекнем Гариану, что слышали о возможном восстании? За такое предупреждение он отсыплет нам золота полной мерой, и никакого мятежа не будет, поскольку король окажется настороже. Мне не по душе думать о том, что Керину и Ариану ждет гибель, но это неминуемо, если они поднимут восстание. Я... я не стану с ними воевать, киммериец.

— Я тоже, Ордо. Но они все равно затеют свой мятеж, вне зависимости от того, будет король настороже или нет. Я достаточно хорошо знаю Ариану, чтобы не сомневаться в этом. Чтобы их остановить, мы должны действовать хитростью и отыскать того, кто использует их в своих целях. Тот человек, что встречался с Таресом, мог бы нам о многом рассказать.

— Как ты и просил, я велел всем разыскивать горбоносого вельможу с седыми висками, но если нам удастся узнать, кто он такой, это будет настоящий дар богов.

Конан с отвращением покачал головой.

— Знаю. Но больше нам ничего не остается. Пойдем ко мне. У меня есть отличное вино.

Дворцы в Вендии и Туране были куда роскошнее, чем этот, но, впрочем, и немедийскому владыке было нечего стыдиться. Во дворце имелось множество внутренних двориков и садиков, иные из них совсем крошечные.

Порой посредине стоял всего один мраморный фонтан в виде диковинного зверя. Другие дворы были побольше, там высились белые алебастровые башни с позолоченными арками и золотыми куполами. К небу возносились огромные обелиски с гранями, покрытыми древними письменами, с записанными на них легендами тысячелетней давности о немедийских владыках.