таким глупцом? Он вполне мог бы сбить с ног обоих стражников, а затем и арбалетчиков, несмотря на все их меры предосторожности. Но до тонкого слуха варвара уже донеслись размеренные шаги: судя по всему, к его темнице приближался вооруженный отряд. Смерть – это всегда самый простой исход. Но надо быть болваном, чтобы выбрать столь бесславный конец.

Растирая запястья, Конан гибким движением поднялся на ноги и позволил стражникам вывести себя из камеры. Снаружи в ожидании застыли два десятка Золотых Леопардов.

— И куда их столько? – промолвил внезапно Струто.

Конан удивленно покосился на него. Он думал, что у этого парня нет языка. Круглолицый был удивлен ничуть не меньше киммерийца. Похоже, он также не привык, чтобы его напарник отпускал какие-то реплики.

— В ту ночь, когда его взяли, – пояснил он, чуть помедлив, – этот парень едва не расшвырял в стороны почти такой же отряд... А ты знаешь: я терпеть не могу, когда пленники пытаются сбежать. Так что я попросил удвоить стражу. Ладно, шевелитесь, нельзя заставлять короля ждать!

Отряд разделился надвое. Половина солдат двинулась впереди варвара, вторая половина – сзади. Тюремщики шли по обе стороны от него, а арбалетчики замыкали процессию. Так им удобнее было стрелять, если бы киммерийцу вздумалось бежать. В таком порядке они и прошли наверх и зашагали по коридорам, которые вновь оказались на удивление пустынными.

Окруженный солдатами, Конан шел, будто с почетным эскортом. Со стороны могло показаться, что его ожидает вовсе не казнь, а коронация. Между тем, у киммерийца не осталось даже тени надежды на спасение. Наверняка к волчьей яме придет и Албанус, и лже-Гариан. Стало быть, ему остается принять смерть, прикончив заодно и этих двоих, – это будет славный конец!

Вот уже конвой миновал дворцовые покои, где Конану доводилось бывать и прежде, и двинулся дальше. Полированный мрамор и алебастр сменились простым тесаным гранитом, а потом и вовсе грубым камнем, наподобие того, из которого были сложены стены темницы. Вместо серебряных и золотых светильников путь освещали факелы в железных скобах.

Отправить преступника в волчью яму, зверям на растерзание – это и впрямь была очень древняя казнь. В последний раз ее использовали во времена короля Брагораса, правившего девять веков назад. Судя по тому, какой запущенной выглядела эта часть дворца, сюда уже много столетий не ступала нога человека. Коридоры носили следы поспешной уборки: тут и там с потолка свисала паутина, а у стен лежали хлопья пыли. Конан недоумевал, к чему Албанусу понадобилась вся эта возня, ведь он уже заменил Гариана двойником... Он не успел довести эту мысль до конца, ибо они вошли наконец в круглый зал, где находилась волчья яма.

Стены здесь были сложены из такого же грубо обработанного камня, но столь искусно, что размерами зал превосходил куда более роскошные дворцовые покои. Округлый куполообразный потолок вздымался высоко вверх без каких-либо опор или колонн. Внизу, посреди зала, была устроена яма, а вдоль стен тянулся по кругу широкий проход, отгороженный каменными перилами по пояс высотой. Через равные расстояния стояли высокие трехногие светильники высотой в два человеческих роста. По кругу толпилась вся немедийская знать. Все они весело пересмеивались, как будто явились на забавное представление...

При появлении Конана зрители расступились, освобождая проход к перилам. Солдаты шагали за варваром по пятам. Не дожидаясь приказа, киммериец вскочил на ограждение и с высоты медленно обвел взором всех тех, кто пришел взглянуть на его смерть. Под ледяным взглядом синих глаз развеселившиеся вельможи понемногу притихли. Они чувствовали, что Конану все их титулы и родословные не внушают никакого почтения. Они были стаей разряженных павлинов перед орлом.

Прямо напротив киммерийца, по другую сторону каменной ямы, оказался двойник короля. Справа от него в черных одеждах цвета полуночного неба красовался Албанус. По левую руку стоял Вегенций. Лицо под шлемом с красным султаном еще носило следы кровоподтеков. Рядом была и Сулария, разодетая в алые шелка и рубины. Странно... Конан почему-то не ожидал увидеть ее здесь.

Прямо под ногами лже-Гариана виднелись ворота высотой в человеческий рост. Именно оттуда должны были запустить в яму волков. Однако пока не было заметно ни одного принюхивающегося носа, который бы пытался просунуться меж железных прутьев; не слышалось голодного повизгивания и урчания. Приглядевшись, варвар обнаружил, что решетку отодвигала в сторону сложная система цепей и рычагов. Ну что ж, сказал себе Конан, может, ему и не доведется умереть сегодня...

Албанус легонько тронул за плечо человека в короне, и тот послушно подал голос:

— Мы собрали вас здесь, дабы...

Но тут под каменными сводами зала прокатился боевой клич Конана. Толпа взорвалась испуганными воплями: это киммериец, вскинув над головой могучие руки, спрыгнул вниз. Расталкивая вельмож, к ограждению кинулись солдаты. Арбалетчики прицелились, а Конан прошелся по дну ямы, устланному соломой, с горделивой самоуверенностью молодости, которая никогда не знала поражений, ни в равных схватках, ни даже в неравных. Албанус подал знак, и охранники отступили.

— Глупцы! – насмешливо бросил Конан собравшимся. – Среди вас нет ни единого мужчины, – и вы пришли полюбоваться, как мужчина умрет у вас на глазах. Но я не хочу, чтобы меня до смерти заговорил этот коронованный шут! Так что приступайте, пока у вас нутро не ссохлось и вы совсем не утратили вкус к убийству!..

Озлобленные возгласы были ему ответом.

Албанус что-то прошептал самозванцу, и тот объявил:

— Раз уж ему так не терпится умереть, выпускайте волков!

— Выпускайте волков! – прокричал другой голос, передавая приказ. – Живее!

Ворота медленно распахнулись. Однако Конан не стал дожидаться, пока появится первый волк. К вящему изумлению зрителей, он устремился прямо в туннель, выкрикивая боевой клич киммерийцев. У него за спиной с яростными воплями в яму спрыгивали вельможи, готовые схватить и собственноручно растерзать варвара, осмелившегося подвергнуть сомнению их мужество. Ворвавшись в темный туннель, Конан оказался посреди рычащей и огрызающейся стаи. Звери наступали на него, клацая острыми, как кинжалы, клыками. Другого человека они, должно быть, разорвали бы в мгновение ока, – но только не Конана. На их рычание он ответил столь же яростным рыком. Мощными ударами киммериец крушил направо и налево огромных тварей размером с теленка. Мертвой хваткой стиснув очередную рычащую глотку, Конан изо всех сил бил волка головой о низкий каменный потолок, вышибая тому мозги...

В темном туннеле волков ждал настоящий ад. Свирепый молодой гигант, вставший у зверей на пути, был столь же дик и беспощаден, как и они сами. Не зная удержу, Конан прокладывал себе путь сквозь стаю вглубь туннеля, и волки, расступаясь перед