— Что за человек Рейнолдс? Мы встретимся с ним сегодня вечером. Как я понимаю, у вас с ним дружеские отношения... Видели вы когда-нибудь, чтобы Роважински разговаривал с кем-то из соседей? Не относится ли он к числу тех, кто затевает драки с незнакомыми?

— Не исключено.

— Может оскорбить девушку, если она со спутником?

— Вполне возможно.

Фенуччи сделал несколько пометок.

«Что скажет Мэрилин?» — подумал Кларенс. Что он ушел из ее квартиры около 10.30 вечера во вторник? Или что он провел всю ночь с ней? Кларенс подумал, что Фенуччи не спрашивает, где он провел предыдущий вечер, и это странно.

— Тот подъезд, где его нашли, — продолжал Фенуччи, — это не его дом, и никто там не знает его. Он бежал от кого-то, или кто-то затащил его туда, чтобы избить. В доме живут две старые дамы, очень бедные, понимаете, на пособии, на третьем этаже живет старик управляющий. Второй этаж пустой, там нет никого, кроме крыс. Жильцы заявляют, что ничего не слышали. Дело в том, что двое из троих глухие. — Фенуччи засмеялся, видимо, чтобы взбодриться, так как выглядел очень усталым. — Насколько я понимаю, вы как-то раз навещали этого человека и вели себя с ним грубо. — Фенуччи заглянул в свои записи. — Всего несколько дней назад, по словам хозяина.

— Да. Он слонялся возле дома моей подружки на Макдугал-стрит. Я попросил его прекратить это.

— Вы видели его на Макдугал?

— Нет. Мисс Кумз...

— Вы ударили этого человека? Хозяин говорит, что было много шума.

— Много шума не было. Я толкнул его, и он упал. Я хотел напугать его. Подумал, что, если напугаю его один раз как следует, он перестанет приставать к девушке.

Фенуччи кивнул с видом удовлетворения:

— Но он не перестал.

— А по-моему, очень даже перестал. После этого моя подружка не жаловалась. — Но Кларенс вдруг вспомнил про вино, которое приносил поляк, и про письмо Мэрилин.

— С того раза вы его не видели?

— Нет, — ответил Кларенс.

— Где вы были вчера вечером?

— У меня было свидание с моей подружкой — Мэрилин Кумз.

— Где?

— В ее квартире на Макдугал-стрит.

— В какое время вы пришли туда?

— Около... около десяти. Она работала до десяти.

— Вы ходили ужинать?

Что она сказала? Кларенс решил рискнуть и ответил:

— Мы остались дома.

— Долго? Как долго вы оставались там?

— Я остался на ночь, — ответил Кларенс.

Он смотрел на Фенуччи, пытаясь уловить на его лице подозрение, но детектив оставался совершенно спокойным, и его пальцы медленно перевернули страницу блокнота. Он сделал какую-то пометку.

— Как вы добрались до дома девушки?

— Подземкой... Я сел в метро от площади Юнион. Доехал до Спринг-стрит.

— Когда вы вышли из своей квартиры?

— Наверное... вскоре после половины десятого.

— Вы видели... Роважински на улице, когда прибыли туда?

— Нет, сэр.

— В котором часу вы ушли из квартиры на следующее утро?

— Кажется, около половины восьмого или в восемь.

— Видели вы тогда Роважински?

— Нет, сэр.

— Что вы затем делали?

— Пошел домой.

— Роважински был убит прошлой ночью около полуночи, плюс-минус пара часов. В полночь вы были у своей подружки?

— Да, сэр.

— Хорошо. — Фенуччи торопливо собрал свои заметки, как будто ему срочно надо было куда-то ехать... возможно, к мистеру Рейнолдсу. Потом он сказал: — Сейчас мы отправимся к вам домой, если не возражаете, патрульный Духамель.

Они выехали на полицейской машине без опознавательных знаков, за рулем сидел человек в штатском. Шофер остался в машине, которую припарковали под знаком «стоянка запрещена».

Кларенс застелил свою кровать, не очень аккуратно, но она была убрана. Его револьвер в кобуре и ремень лежали на комоде, и это было первое, что заметил Фенуччи.

— Вы берете домой оружие?

— Иногда. Если не иду сразу на свидание.

— Прошлой ночью вы прихватили его с собой?

— Нет, сэр.

Фенуччи вытащил револьвер, и осмотрев его, проверил, на месте ли все патроны. Он внимательно обследовал револьвер при свете торшера.

— Этого парня могли пристукнуть револьвером. Или кирпичом. Чем-то довольно тяжелым. У него множество переломов. Мы заберем этот револьвер для проверки. Вы получите его позднее, завтра, если он чист. — Фенуччи улыбнулся. — Не побоитесь провести двадцать четыре часа без оружия, правда? У вас завтра выходной?

— Да, до завтрашнего вечера, — ответил Кларенс.

Фенуччи забрал с собой также ремень.

— Теперь... что было на вас прошлой ночью? Можно осмотреть ваш шкаф?

Кларенс открыл дверцу шкафа. Там висели три или четыре костюма, непарные пиджаки и брюки, пижама и пара рубашек на вешалке, ботинки в беспорядке валялись на полу. Темно-красные башмаки, которые он мыл, стояли сверху, слева, на других ботинках.

— Во что вы были одеты прошлой ночью?

Кларенс задумался.

— Эти брюки, — сказал он, указывая на те, которые были на нем, серые фланелевые брюки. — И этот свитер... кажется, поверх еще один свитер. — На нем был серый свитер с угловым вырезом.

Фенуччи, похоже, не заинтересовало, какой еще свитер он имел в виду. Он мельком взглянул на одежду, которая была на Кларенсе, потом повернулся к шкафу:

— Пальто?

— Плащ, — ответил Кларенс и прикоснулся к темно-зеленому плащу, висевшему в шкафу.

Фенуччи вытащил плащ, осмотрел его спереди и сзади, оглядел рукава.

— Башмаки?

— Вот эти ботинки. — Кларенс указал на коричневые мокасины, которые были на нем.

Фенуччи кивнул.

Ему неинтересно, подумал Кларенс. Фенуччи рассчитывает на револьвер. А может, он уже составил мнение, выслушав показания Мэрилин. Он явно не собирается отправлять вещи в лабораторию на обследование.

— Вы сказали, что Рейнолдс приятный человек, джентльмен. Воспитанный. — Фенуччи слегка улыбнулся. — Не мог он нанять кого-то, чтобы пристукнуть этого пария?

Кларенс покачал головой:

— Мне кажется, он не такой человек. Он говорил мне, что хочет забыть обо всем. Он любил собаку, а собака была мертва.

— Когда Рейнолдс говорил вам, что хотел бы все забыть?

Кларенс вспомнил разговор в понедельник в кабинете мистера Рейнолдса. Кларенс не хотел упоминать об этом визите, хотя мистер Рейнолдс, вероятно, расскажет о нем.