Креол сказал это больше наугад, но попал в точку. Зеркало Скарпа — заклятие громадной ресурсоемкости, весящее даже больше Разрушителя Цитаделей. Оно выпило всю ману Ригеллиона без остатка — вплоть до резерва.

— Может быть, — чуть приподнял верхнюю губу маршал серых. — Может быть. Но я-то вышел из боя целым и невредимым. А вот ты… ну же, падай! Падай, дохлятина! Падай сам, не упрямься!

— Ни… за… что…

— Ничего, я не погнушаюсь использовать обычную шпагу, — вытянул из ножен маршальский клинок Ригеллион. — Обещаю сделать все быстро…

Налитой кровью зрачок повернулся в глазнице. Взгляд не отрывается от приближающегося колдуна. Левая рука, в отличие от правой, пострадала не очень сильно — и сейчас вены на ней медленно вздуваются, а пальцы с чуть слышным хрустом вывертываются из суставов…

— Ну, посмотрим… — несколько неуверенно взмахнул шпагой Ригеллион. — До того, как научиться колдовать, я неплохо владел этой штуковиной, но это было так давно… Интересно, с одного удара получится?…

— Оглянись, идиот! — усмехнулся обгорелыми губами Креол, указывая куда-то пальцем.

Колдун резко развернулся, машинально принимая блокирующую стойку. Тело и в самом деле еще помнит навыки, давно позабытые разумом.

— Ну и что я должен увидеть?… - расслабил плечи Ригеллион. — Тут никого не… а-а-а-а-аррхрр!!!

— Ничего, — удовлетворенно прохрипел Креол. — Просто так я смог ударить тебя в спину.

Ригеллион опустил глаза. Чуть пониже ключиц торчит нечто вроде окровавленного шила из черного стекла.

— Обсидиан?… - пробормотал колдун, роняя шпагу и сам валясь следом. Изо рта хлынула кровь.

— Какой доверчивый, однако… — удовлетворенно прошептал Креол, падая почти одновременно с ним. — Попался на самый старый трюк…

Извлечение посоха из пространственного кармана — тоже магический акт, хотя и чрезвычайно простенький. В этом жалком состоянии он обошелся недешево. За полным отсутствием маны Креолу пришлось тратить жизненную энергию — прану.

А ее оставались жалкие крохи.

Поединок Креола и Ригеллиона продолжался довольно долго. К тому моменту, когда оба они свалились замертво, победитель в общем сражении определился окончательно.

Реймако Балетмейстер пал, зарубленный паладинами. Лод Нэйгавец и еще три рыцаря просто прошли сквозь его Смерч Клинков. Даже лучшая ларийская сталь не смогла повредить великолепному керефу.

Альбракия Змея лежит мертвой, обвитая все еще подергивающимся питоном. Преданному фамиллиару отстрелили голову, но он и в таком состоянии пытался защитить хозяйку. Рядом тихо шипит Королева Змей, похожая на червяка, раздавленного ботинком. Чудовище расплющил зачарованный молот Индрака.

Логмир Двурукий задумчиво стоит на краю бездонного колодца, воткнув катаны в землю. Когда Скайлер Тысяча Лиц понял, что серые проигрывают, он решил отступить. В конце концов, его личная битва с Логмиром уже ничего не решала.

Способ отступления он избрал оригинальный. Сначала Скайлер мгновенно вырастил из брюха туго скрученную костяную пружину, прижался к земле что есть сил — и сиганул вдаль шагов этак на пятьсот. Пока Логмир осознал произошедшее и добежал до удирающего противника, тот уже вновь переменил облик, став чем-то вроде здоровенной медведки с бурообразным наростом вместо головы. Всего несколько секунд — и колдун пробурил длиннющий тоннель. Отступать воздушным путем Скайлер не пожелал — видел, что все вемпиры лежат мертвыми, изрешеченные арбалетами паладинов.

Гнаться за ним в этом жутком колодце не решился даже безрассудно храбрый Логмир. Если и сумеешь спуститься — вдруг Скайлер устроил там засаду? Сражаться в непроглядной тьме с огромным чудовищем-колдуном… как-то не очень вдохновляет.

Войско серых тает на глазах. Их первоначальный порядок давно разрушился, части перемешались и хаотически отступают. Всех — от генералов до рядовых — охватило ужасное чувство поражения. Одни офицеры все еще выкрикивают команды, пытаясь сберечь хотя бы остатки армии, другие сами поддались общему настрою и спасаются бегством. Боевой дух оставил серых, сменившись тем врагом, что страшнее любых пушек — паническим страхом.

Остатки сломленных полков дорубила кавалерия. Паладины и драгуны преследовали серую пехоту, пока не раздробили на сотни отдельных групп и группочек. Слишком ослабшие даже для бегства стоят с поднятыми руками, тупо глядя в землю. Артиллерия и боеприпасы стали военными трофеями и уже пересчитываются рокушскими кригс-комиссарами.

Серых выжило довольно много. В плен попали почти пятнадцать тысяч человек, еще около десяти тысяч рассеялись по округе. Скорее всего, их переловят еще до наступления следующего утра. Многие даже сдадутся сами — деваться им здесь некуда.

Однако эти обломки — уже не армия. Обезоруженные, лишенные командования, полностью истощенные физически и морально… Разбитое войско подобно стреляной гильзе — хоть с виду и мало отлична от боевого патрона, но годится только на переплавку.

Ригеллион Одноглазый тихо застонал и приоткрыл глаз. Наступил тихий, прохладный вечер. Битва подошла к концу — стих шум орудий, не слышится криков дерущихся. Воздух пропах кровью и порохом. Поле, усеянное мертвыми телами, время от времени еще оглашается стонами раненых.

Кто победитель — ясно с первого взгляда.

Колдун-маршал горько улыбнулся. Несмотря на дыру в груди, боли нет. Лишь странный холод и онемение. Тело ниже подбородка совершенно не чувствуется — как будто осталась только голова.

— Вы очнулись, повелитель Ригеллион?… - взволнованно зашептали ему в ухо. — Потерпите, я сейчас!…

— Рюлейко?… - с трудом выдавил из себя колдун, узнав голос. — Ты что тут?… Как ты выжила?…

— Я сбросила форменный плащ и притворилась обычной женщиной, — ответила Рюлейко Мелодия, почему-то натужно кряхтя. — Один из рокушцев вынес… представляете, вынес меня с поля боя! На руках!

— Но ты же серая!… Они что — не поняли?… Не разглядели цвет кожи?…

— Это был один из этих странных латников в серебряных доспехах. Он… по-моему, он догадался… он ведь даже наступил на мой плащ… — призналась Рюлейко. У нее в голове снова прозвучала странная фраза, произнесенная тем паладином: «Хочу верить — по раскаянию, а не из трусости». — Но они какие-то ненормальные, эти латники… Я слышала, как они просили прощения у наших убитых…

— Что?… За что?…

— За то, что пришлось их убить.

— Они кто — жрецы с мечами?… - зло скривился Ригеллион. — Терпеть таких не могу… Что с остальными нашими? Кто-нибудь выжил?

— Повелитель Скайлер сумел уйти… Остальных всех… кажется… Моего брата точно убили, повелитель…

— Брата?… Ах да, Реймако… — припомнил Ригеллион. — Соболезную. А где тот колдун?… Он жив?… мертв?…

— С которым вы сражались?… Его унесли те латники. Они очень торопились… И еще там была какая-то девушка — она очень громко на всех кричала…