не могла быть в безопасности рядом со мной, зная обо всех наших делах. В её словах была своя сермяжная правда.

Лучше было действительно сделать так, как она просила. Ради всех нас. А до тех пор — не предпринимать ничего лишнего, и постараться не умереть. Очередной подарок из прошлого мог прийти ко мне в любую минуту. И в любое время — даже во время схватки, обрекая нас всех на гибель.

Я обнял Белку чуть крепче, и замер с ней вместе. Мысль о том, что ей придётся забыть всё, что мы вместе с ней пережили, вызывала внутри меня бурю негодования. Предчувствие неприятностей. Ужас и страх.

«Что, если я... не смогу с ней поладить — с ней, новой Белкой? Что, если она от меня отвернётся? Что я тогда буду делать? Проклятье!» — мрачные мысли одолевали мой ум.

— Поспим, и наутро будем готовиться к походу, — с улыбкой предложила мне Белка, прерывая мои размышления, и я ей кивнул. Она расслабленно положила голову на подушку, и уткнулась мне в грудь. Я некоторое время лежал, а потом сон сморил и меня.

Глава 10. Встретить, чтобы забыть

Мы шли во мгле тесных тоннелей, где темень сгустилась, словно кисель, и шёпот эха вторил неспешному шелесту наших шагов. Тени сплетались с нашими силуэтами и отражались от стен, где мы шли, и вели нас вперёд. Тут и там, на каменных стенах тоннелей проступали белёсые пятна, словно плесень тянулась к свету, но на самом деле — это были царапины, и не всегда оставленные рукой человека.

Но там, где мне чудились в них письмена, они вызывали во мне подспудную дрожь. Словно сквозь время протянулись ко мне призрачные, чужие руки, и потянули меня на себя. Эхо наших шагов тогда казалось мне голосами призраков из давно забытых времён, каждому из которых хотелось пожаловаться мне на свой скорбный удел.

И лишь лучи светильников разгоняли перед нами темень и мрак, а вместе с ними — и призраков минувших эпох. И сразу мне становилось ясно, что чужие призрачные стоны — это лишь эхо наших шагов и вздохов, которые отражались от стен. Встретив свет, тени убегали с его пути, и в лучах фонарей я видел улыбку Белки, которая появлялась всякий раз, стоило мне встретить её ласковый взгляд.

Мы подготовились и пошли, как проснулись. Запасы пищи и прочих припасов в убежище оказались достаточно велики, чтобы нам даже не пришлось применять Проектор. Точнее, мы им воспользовались лишь для того, чтобы разогнать от входа отравленный газ, и выйти наружу. Короткие сборы, обсуждение с братом Белки всех планов — и мы двинулись в путь, хотя и не всё прошло, как по маслу.

Камнем преткновения стала Пыль, ведь мы вынуждены были поделиться с Артёмом планами.

— Артём, что бы ни случилось — не трогай, пожалуйста, Пыль! — взмолилась Белка в который раз, пока мы шли, и заставила брата снова недовольно дёрнуть щекой. Но сейчас девушка, похоже, не собиралась сдаваться, и пошла чуть впереди него.

— Послушай, Артём. Воспитатели как-то знают, когда кто-то принимает Пыль и становится Пыль-пробуждённым, — настойчиво произнесла Аня, добившись чужого внимания. — Именно это случилось с Дерзким и Древом — их забрали! То же самое случится с тобой, если ты её примешь!

— Я не хочу больше слышать эти идиотские клички, Аня, — вспылил Артём, и резко ускорил шаг, едва её не толкнув. И лишь уйдя чуть вперёд, он столь же резко остановился, и оглянулся назад.

— Кроме того, ты мне темнишь, — хмуро буркнул Артём, глядя при этом на меня. — Этот твой парень — тоже Пыль-пробуждённый. Почему его не забрали?!

Белка встала на месте, озадаченная, и бросила взгляд на меня, зашевелив при этом губами. Очевидно, она и сама толком не понимала, почему, и теперь с трудом пыталась подобрать удобоваримый ответ. Я лишь вздохнул. Пожалуй, только Шут полностью понимал, что случилось в тот день, ведь это он всё устроил.

— У меня — аномалия дара, — сказал я. — Пыль действует на таких, как я, немного не так. Изначально те люди, которые забрали твоих братьев, даже решили, будто никаких новых способностей я не получил, и остался простым человеком.

— И они сразу это поняли, стоило им только на тебя взглянуть? — недоверчиво переспросил Артём, и отмахнулся от меня. — Я, может быть, тебе бы поверил, будь ты слабак. Но после той молнии, которая испепелила тьму тварей — в чём ты пытаешься меня убедить?

— Ни в чём, — буркнул я, теряя терпение. — Твоих братьев забрали, а меня нет. Аномалия дара была только у меня, и мне немало времени потребовалось, чтобы научиться хоть что-то делать. Белку спроси, если ты мне не веришь.

Я опрометчиво назвал Аню кличкой, о чём тут же и пожалел.

— Никаких прозвищ, — зашипел кошкой Артём, озлившись. — А что насчёт «спросить», то Аню можно уже даже не спрашивать — вы вдвоём спелись, и дружно вешаете мне лапшу на уши — не в том, так в этом. Хочешь знать, что я думаю?

— Что? — послушно спросил я, и брат Белки сверкнул своими серыми глазами в лучах фонаря, перегородив мне путь.

— Тебе не хватило Пыли, чтобы стать настоящим Пыль-пробуждённым, — произнёс Артём, холодно глядя на меня. — За этим ты и идёшь — чтобы её добрать.

— Это нисколько не противоречит тому, что тебе говорят, — заметил я. — Если по твоему, то меня не забрали, потому что Пыли досталось мне слишком мало. Значит, если ты её примешь, то тебя заберут так же, как и твоих братьев.

— Но ты-то не боишься, что тебя заберут, — парень издал слабый смешок. — Значит, не всё тут чисто.

— У меня нет выбора. Если я не смогу совладать с даром при помощи Пыли, он может меня убить, — честно признался я, вызвав встревоженный взгляд у девушки. До этого я не выражался столь прямо.

— Посмотрим, — спустя долгую паузу, обронил Артём, и пошёл по тоннелю дальше. В руках у него была плазменная винтовка, которую он тискал так, словно опасался, что мы можем её отобрать. Видно было, что брат у Белки — упрямый, и сам себе на уме. Вряд ли мы убедили его хоть в чём-то.

Аня лишь переглянулась со