Сделав все необходимое и срочное, герцог отправился на бал. Он позволил пойти также всем приглашенным офицерам, хотя командирам дивизий и бригад рекомендовалось уйти пораньше. Брюссель был наводнен шпионами и друзьями бонапартистов, и очевидно легкомысленный настрой со стороны штабных офицеров союзников мог укрепить Наполеона в его убеждении, что он застанет их врасплох.

Веллингтона часто критикуют за промедление с направлением войск в район Шарлеруа. Действительно, до последнего момента они прикрывали Монс, и он всегда был твердо убежден, что Наполеон, вероятнее всего, будет вторгаться дальше на запад. Получилось так, что Наполеон ударил по правому краю линии обороны пруссаков, а англичане разместились позади и могли легко поддерживать последних. Таким образом, вскоре перед ним стояли бы две армии. Наступая через Монс на Брен-ле-Конт, он мог быть уверен, что в первом сражении будет иметь дело только с английской армией. Наполеон же смотрел на это так, что если он атакует англичан справа (хотя армия Веллингтона состояла из солдат различных национальностей, слово «англичане» используется в соответствии с традицией того времени и ради простоты), то это лишь сплотит две армии, тогда как, нанеся удар под Шарлеруа, он смог бы раздвинуть их и разъединить. Однако не могло ли случиться так, что Наполеон полез бы прямо головой в петлю? Разве его противники не могли наброситься на него с обеих сторон, когда он пойдет на Шарлеруа?

Веллингтон приехал на бал с большим опозданием. Слухи о начинающемся конфликте распространялись быстро, и генералы уже уходили. Ближе к полуночи он получил письмо от генерала Дёрнберга с сообщением о том, что французы переместились от Монса к Шарлеруа. Тогда не осталось сомнений в том, куда направляется Наполеон, и что он намерен атаковать на правом краю пруссаков. Поэтому Веллингтон приказал всей своей армии идти к Катр-Бра, за исключением отряда в Хале.

Военные группами покидали бальную залу, по которой распространился холодок, но герцог остался до самого ужина, за которым принц Оранский провозгласил тост за здоровье принца-регента, на который тот ответил. Затем он ушел домой немного отдохнуть, а принц Оранский верхом отправился в Катр-Бра.

Свечи в бальной зале были потушены, но фонари еще освещали улицы и площади. Гремели барабаны, звучали горны, солдаты собирались в полки. Грузили в обоз багаж и артиллерию, снаряжали интендантские повозки. Встревоженные горожане выглядывали из окон спален, под которыми в тот час несколько странно смотрелись привезенные на рынок деревенские повозки с клубникой, горохом и картошкой.

К четырем часам утра, на восходе солнца, 42-й и 92-й шотландские полки маршировали по дороге на Шарлеруа под завывание волынок, и примерно час спустя герцог Веллингтон выехал из города в сопровождении герцога Брауншвейгского.

Войска Брауншвейга последовали за ними и уже выходили из города, когда Фанни Бёрни встала с постели и решила узнать, что происходит. Она приехала в Брюссель из Парижа и описала то тягостное впечатление, которое произвело на нее бесчисленное множество проходящих мимо черных мундиров:

Она припоминает, что люди в Брюсселе смотрели на них с безразличием и ни одного пожелания удачи вслед солдатам не послали. По ее мнению, было невозможно понять, были бельгийцы за или против Наполеона, хотя все они как один не сомневались, что он выиграет войну. «Почти всеобщим мнением обеих сторон — и тех, что за, и тех, что против него — было то, что Наполеон непобедим».

Сам Наполеон, словно будучи так же убежден в своей непобедимости, в то утро 16-го числа никуда не спешил. Он рано встал и рано сообщил о своих планах Сульту, но его приказы задержались с выходом, и он лично не выяснял обстановку до полудня, тем самым предоставив Блюхеру бесценную возможность подтянуть войска Тильманна и Пирха I.

На левом и правом крыле его генералы встали на заре. Груши готовился исполнять приказы, не выполненные прошлой ночью из-за неподчинения Вандаммма. Ней все еще не имел никаких приказов. На подступах к Катр-Бра началась перестрелка, куда в 5 утра прибыл генерал Перпонше с подкреплением. В 7 часов туда прибыл принц Оранский с еще большим количеством солдат. Ней собрал сведения у своих офицеров и послал Наполеону рапорт о прибытии войск Веллингтона. Полковник Эйме инспектировал полки, записывая их номера и имена командиров. Войска генерала Рейля были готовы к маршу, и около 7 утра он пошел к Нею за приказами, но ему сказали, что Ней сам еще ждет инструкций от императора. Единственное, что пока получил Ней, это донесение Сульта о том, что Келлермана отправляют в Госселье и нужны сведения о противнике, а также о местоположении 1-го и 2-го корпусов.

Генерал Жирар, который накануне вечером отвел одну из дивизий Рейля в Ванженье, наблюдал за передвижениями пруссаков, которые в тот момент были очень активны.

Маршал Груши послал в 5 утра Наполеону следующий рапорт:

В 6 утра Груши снова написал:

Это было прямое указание на то, что Блюхер собирает свою армию для сражения где-то между Флёрюсом и Сомбреффом, если французы на это отважатся; но Наполеон, поначалу собираясь сразиться с пруссаками, пришел к убеждению, — что они отступают, и убеждение это было столь сильным, — что его не могли поколебать даже очевидные свидетельства обратного. Уссей пишет: «Вернувшись той ночью в Шарлеруа и прочитав рапорты Груши и Нея, император решил, что его неожиданная агрессия привела союзников в замешательство и они собираются ретироваться на исходные позиции, пруссаки — в район Льежа и Маастрихта, англо-бельгийцы — в район Антверпена». Он намеревался занять Сомбрефф и Жанблу, затем, очистив район от пруссаков, он совершил бы ночной переход на Брюссель. Он не изменил свои планы, и теперь Сульт рассылал приказы, которые он диктовал. (На этих приказах время не проставлено, но, по расчетам Уссея, они были разосланы между 7 и 8 часами утра. Однако приказы для Нея не достигли Госселье к 10 утра, что позволяет предположить, что они были высланы позже 8 утра.) Келлерман (герцог Вальми) отправлялся в Госселье, Друо приказывалось отослать гвардию к Флёрюсу, Вандаммму и Жерару следовало идти к Сомбреффу, и их в конце концов формально уведомили о том, что Груши командует правым крылом армии. Ней должен был занять позицию в Катр-Бра при помощи шести дивизий пехоты и кирасиров Келлермана, а две оставшиеся дивизии пехоты послать соответственно в Женапп (к северу от Катр-Бра по брюссельской дороге) и Марбе.