скулы призванного напряглись, а рот исказила ухмылка, — гораздо раньше моей смерти, как я полагаю. Если это, конечно, не мой сын, — злой прищур заставил меня сделать шаг в сторону, чтобы не находиться меж двух огней.

— Не волнуйся. От тебя ему досталось только имя, — Крейн, как и прежде, был спокоен.

Не-Макс повернулся ко мне и неожиданно улыбнулся. Вздрогнула, отгоняя от себя воспоминания. Снова напомнить себе, что это не он. Еще очень долго бить себя рукам, пока оно будет жить. Пока я буду поддерживать ложную жизнь в теле, которое по всем законом после упокоения просто невозможно было поднять.

— Не смотри на меня. Я не имею никакого отношения к этому, — призвав потоки, почувствовала, как родное тепло послушно растеклось по пальцам, обволакивая и приготавливаясь, — так ты поможешь?

Глава 3

Когда-то. Дом Рабоса

Эрик

Железные пружины противно впивались в спину. Чтобы просушить выплеснутую мне в лицо воду, поставил матрас около стены. Задействовать энергию было опасно. Привыкнешь использовать в Доме — можешь ошибиться в походе. Кажется, что я только начал приспосабливаться к тому, что все не совершается движением пальца. Раздраженно поправил простынь, прикрывая вылезающие из-под нее железки. Почему они всегда психовали, требуя того, чего я дать не мог? Девушки, прелюбопытнейшие создания. С самого начала говоришь, что не ищешь привязанностей. Все прекрасно лишь пару недель. А потом оказывается, что она должна быть единственной в твоей жизни. Приехали. Мне восемнадцать, а не тридцать. Хотя их можно и понять. Дочерей благородных Осирис с пеленок готовили к замужеству. С другой стороны — зачем прыгать в кровать к тому, кто сразу сказал, что не собирается жениться?

Фамилия Крейнов, конечно, рано или поздно обяжет. Даже сейчас для всех я был условно помолвлен с Лилиан. Безмолвная, девчонке еще даже не исполнилось шестнадцати. Прик, как и всегда, торопился везде успеть. Если я в чем-то и был согласен с отцом, так это в отношении главы этой семьи. В чем была прелесть долгой жизни, так это в том, что никто не заставит «рано». Так что можно и потянуть.

С удовольствием размяв шею, я растянулся на кровати. Обучение в Доме подходило к концу, но я не торопился возвращаться в резиденцию Крейнов. Здесь было еще много всего интересного. Странно, что лицом к лицу с чудовищами было уютнее, чем в родных стенах. Да и если уж быть честным, воспитывать новое поколение воинов мне нравилось. Это в начале обучения ты не понимаешь, что делают здесь старшие. А сейчас, когда сам пробыл тут почти восемь лет, чувствуешь гордость за своих. Как-то внезапно озлобленные дети вдруг становились мне роднее. Я ощущал ответственность за их жизнь. И она нравилась мне гораздо больше, чем головная боль о состоянии Крейнов.

Дверь распахнулась, ударившись о стену. Я лениво повернулся, ожидая увидеть вернувшуюся Амелию. Они всегда возвращаются. Бьют все, что попадается под руку, психуют, а потом лезут обратно на нагретое место. Но вошедший здорово удивил меня.

Лавр был взволнован. Глаза Ра нервно блестели, взгляд беспокойно бегал по сторонам. То, что у этого парня не все в порядке с головой, было понятно с самого начала. Думаю, этим он мне и нравился. Отчаянный. Мы не раз были в походах вместе. Не знаю, мог ли я назвать его другом, но судя по тому, как тот врывался в мою комнату, у него сомнений на этот счет не было. Взлохмаченный, резкий, Ра был настоящим воином.

Выдохнув, парень осторожно прикрыл за собой дверь и быстрым шагом приблизился ко мне. Сел, уступая место рядом с собой. Хотя для благородных и были предоставлены более комфортные условия, но в этой комнатушке и стула не было. Да и зачем он мне здесь? Свободное время я все больше любил проводить в одиночестве на берегу Исиды. А тут достаточно и кровати.

— Крейн, мне нужна твоя помощь, — Макс заговорил, сцепив руки в замок и глядя в точку прямо перед собой.

Интересно. Семья Лавр была ничуть не менее влиятельной, чем моя. Более того, случаев, когда перворожденный обращался за помощью к Осирис, в истории по пальцем можно пересчитать. Это же вечное соперничество. Ра считали себя более достойными. Осирис же не уступали в этом. Прийти друг к другу за помощью — значит признать свое бессилие. И что же, интересно, привело его ко мне? Но задать вопрос я не успел.

— Василек не справится, — Лавр наконец повернулся ко мне, пока я пытался сообразить, о чем он говорит, — она не переплывет Исиду.

Испытание. Каждый Рабос должен пройти его и доказать, что стал Воином. Переплытие Исиды происходило каждый год, в середине весны. Когда воды уже отпускали лед, но считающийся наполняющим холод еще плотно пропитывал реку. После выжившие считались готовыми к походам. С одной стороны, неразумно топить, как котят, любую силу. С другой же, кормить в походах лишние рты — то еще удовольствие. Я помнил девчонку, о которой говорил Макс. Подружка его младшей сестры. Вполне себе забавная заноза в заднице.

— Так это же ваш домашний зверек. Я тут при чем? — удивленно вскинув брови, усмехнулся.

Неужели ей уже шестнадцать? Невольно начал считать. Что-то говорили в доме Лавр про ее день рождения, но разве все запомнишь? Было или будет? Точно, цифры на ее шее. Номер по дате обретения в доме — номер в очереди. Чем больше в дате нулей, тем меньше татуировка. Она лепетала что-то об этом Эли. Как я вообще обратил на это внимание? Но ее номер был ужасающе огромен. Отвратительный шрам на шее ребенка.

— Испытания проводят Осирис, — парень невольно пожал плечами, отводя взгляд, — говорят, что только вы можете говорить с Исидой.

— Но мы не можем в нее ступить, не забывай об этом, — со зловещим шепотом я толкнул парня, — какие сказки ты еще вспомнишь? Да, никто кроме них не может ее переплыть, но лишь потому, что нас с малых лет не закидывают в нее подальше. А Рабосов тренируют, как только те начинают ходить. Если бы так делали с нами — мы бы смогли.

Макс отпихнул меня обратно, а я засмеялся. Но Ра было не весело. Всевышний, да он правда переживает об этом ребенке? Да, немного цинизма точно пошли бы парню на пользу.

— Хорошо. Не будем про сказки, — Ра снова повернулся ко мне, — натаскай ее. Я не умею плавать. А ты умеешь и очень хорошо. Натаскай ее сейчас, в холодной воде, где неподготовленные мышцы сводит