и к тому же долгая поездка на лошадях и банальная усталость — сделали свое дело — Настя задремала.

* * *

Зименея смотрела на экран и молча завидовала. Но вот, что-то произошло и Зи ощутила на своей коже это обволакивающее негой прикосновение воды и пены. Она вдохнула полной грудью и почувствовала в воздухе свой любимый цветочный аромат. Открыла глаза. Так и есть — это она сейчас лежит в купальне.

Девушка заулыбалась, замурлыкала любимую песню и с превеликим удовольствием стала плескаться в воде.

Веселье продолжилось недолго. Ее чуткий слух уловил едва различимый стон боли. Где-то сверху. Девушка хотела вновь отвлечься и забыться. Подумать, что показалось. Но этот стон повторился вновь.

Да, определенно, кто-то наверху испытывал боль. Съедающую и сжигающую все изнутри.

Сколько этих стонов слышала Зименея за свою долгую жизнь. Иногда она даже могла сразу определить, что за болезнь причиняет человеку эти страдания, что так невольно пробивается наружу тихим/орущим криком/шепотом.

Это была «магическая лихорадка» — болезнь, которая сжигала мага изнутри, лишала его сил и жизни.

Зименея (в теле Насти) вышла из купальни, наскоро вытерлась и накинула на себя полупрозрачную сорочку.

Настя открыла глаза. Она почему-то оказалась в той самой бабушкиной квартирке, где она жила не так долго. Здесь был небольшой разгром. Телевизор на треть торчал с комода, будто что-то его сдвинуло и его забыли поставить на место. На полу, диване была разбросана всякая мелочевка — книжки, сувениры, альбомы, фоторамки и прочее.

— Хм, ну и сон. Все лучше, чем погони, оборотни или утопление, — высказала Настя свои мысли.

От нечего делать она стала убираться.

Поставила на место телевизор. Стала расставлять милые сердцу безделушки и памятные вещи.

В комнате было отчего-то прохладно. Оглядевшись, девушка увидела, что балконная дверь открыта.

Настя направилась туда, на балкон. Но не успела она войти, как на его парапет (перила) присела огромная черная птица. Черный ворон-сокол, выразительно посмотрел на девушку и сказал:

— Настя, что ты здесь делаешь? Где Зименея?

— Сплю, — ответила Настя и стала наблюдать ошарашенно, как птица превращается в мужчину.

Черная куртка, сильно напоминавшая по своему фасону военную форму (куртку авиатора), черные брюки. Мужчина стоял в тени ночи на балконе, поэтому его лицо девушка видела смутно.

Настя стала пятиться назад. Потихоньку приближаясь все ближе и ближе к выходу из комнаты. А мужчина же напротив, зашел в комнату.

— Не бойся Настя, я — Виланд. Лучше включи эту коробку, — он кивнул в сторону телевизора.

Девушка немного повела плечом, искоса и с украдкой еще немного посмотрела на мужчину, а после подошла к телевизору. Нащупала сзади его экрана круглую кнопку и включила его.

— Надо же! Это так можно включить, — проговорил удивленно Виланд.

Он подошел к дивану, и удобно устроился на нем.

— Присаживайся, посмотрим, что делает Зи.

Настя осторожно подошла к дивану, села на его краешек. С опаской поглядывала на мужчину, но после стала откровенно разглядывать его.

Темноволосый и темноглазый. Взрослый мужчина, но еще не в возрасте. В самом расцвете сил. Сложно сказать сколько ему лет. Он выглядел молодо, но чувствовалось, что прожил этот человек несколько десяток (а может, даже сотен?) лет.

— Настя, тебе нужно проснуться, а то Зи сейчас наломает дров, — сказал Виланд и резко развернулся в сторону.

Он поймал любопытный взгляд Насти. Чем немного смутил девушку. Ведь она до этого во всю его разглядывала, и совсем не смотрела на то, что творилось на экране.

Девушка стушевалась, отвела взгляд и перевела его на телевизор.

На экране была она. Светловолосая девушка, с мокрыми растрепанными волосами, в полупрозрачной сорочке. Она стоит напротив кровати другой девушки. В какой-то темной комнате, которую освещают несколько свечей. Света мало. Свечи горят уже давно, так как рядом с ними высятся «горы» воска.

Зименея (Настя) кинулась к девушке.

И зрители теперь могли рассмотреть хозяйку комнаты. Это была молоденькая девушка, лет двадцати — не больше. Отощавшая, с тонкой кожей, через которую, казалось, можно видеть не только вены, но и ее кости. Впалые щеки, огромные черные синяки под глазами, белые потрескавшиеся ниточки губ, черные волосы, растрепавшиеся по подушке, образовали устрашающее «гнездо».

Девушка была накрыта тонкой простыней, которая совсем не скрывала того, что под ней лежало истощенное тело, уже больше похожее на скелет.

На тонкой шее у девушки при этом висело красивое колье в форме черной змеи. Украшение было выполнено весьма искусно, детализировано. Каждая чешуйка была сделана из сверкающего камешка. В середине «по хребту» шла ярко-красная линия из рубинов, которая периодически вспыхивала своими камнями.

Зименея же не бездействовала. Девушка взяла в руку ладонь своей «пациентки», чтобы передать ей немного силы и «полечить». Жрица засветилась, стала читать свои заклинания.

— Настя! Проснись! Останови ее! Разве ты не видишь? — Виланд вскочил и закричал, он подбежал к телевизору, постучал костяшкой указательного пальца по экрану. На нем пошла мелкая рябь и картинка изображения видоизменилась.

Все та же темная комната. Все та же безнадежная попытка спасти умирающую. Но Настя теперь отчетливо видит — украшение девушки будто живое. Змея вцепилась в ее шею и высасывает из нее магию, которую и пытается восстановить Зименея.

Настя очнулась — проснулась. Она резко отбросила руку хозяйки спальни, чем невольно причинила ей боль.

Но она не слышала ее тяжелый стон. Все звуки мира заглушили крики Великой Врачевательницы Зименеи.

— Я должна ей помочь. Настя, давай повторяй за мной. Это же лихорадка, я знаю, как ее лечить!

— Зи, успокойся! Не все так просто. Ты не видишь всей картины. Эту девочку уже не спасти. Она потянет за собой всех тех, кто попытается ей помочь… — сбивчиво проговорил Виланд, которого клошматила в этот момент Зименея.

А Настя стояла и смотрела на умирающую девушку. Такая молодая. И не смотря на свое состояние — красивая. если бы не эта болезнь, то ей бы жить и жить…

Та самая Мия, дочь градоначальника и самая молодая верховная жрица Храма Черной Змеи.

А еще она смотрела на ее украшение. Это снова было искусно сделанное колье. Змея обвивает шею и кусает свой хвост, чтобы не сорваться с хрупкой девичьей шейки. В свете свечей красиво переливаются ее чешуйки-камушки, и вот пробежала красная полоска вдоль хребта. Настя ненадолго закрыла глаза и снова взглянула на украшение. Нет, голова змеи вцепилась вовсе не хвост, а в шею умирающей девушки.

— Виланд, напомни мне, что нужно сделать, чтобы сдержать дар? — спросила как бы ненароком Настя.

Но Виланд не сразу ответил. Он