Ага, значит, они уже выставили защиту, что ж придётся действовать быстрее. Я достала сразу три стрелы и выпустила их поочерёдно, стараясь сделать это с меньшим интервалом времени. Две были отбиты, а третья всё же угодила в горло мага. Он рухнул, хрипя и дёргаясь в конвульсиях смерти.

– Умничка, – похвалил меня Гест, – идём вправо, к следующему.

Мы продвигались среди дерущихся воинов, медведи тоже были спущены и теперь повсюду слышался их рык и крики умирающих. Берсерки пока контролировали процесс, не давая выхода ярости, они ждали, когда я уберу магов и дам им доступ к основным силам противника. Ведь пока есть магическая защита, медведи не могли идти дальше, а без них берсерки проиграют битву.

Кровь повсюду, тела под ногами, через которые приходилось перешагивать. Я старалась не смотреть, что творится вокруг, чтобы не впадать в панику и оставаться сосредоточенной. Мне нужна ясная голова и твёрдая рука, иначе всё напрасно.

Бьёрк крушил врагов вместе со своим медведем, они слажено орудовали, не оставляя никому шанса на спасение. Гест и Тирс тоже не отставали, нанося смертельные удары врагам, а их медведи чуть впереди, пытались расчистить путь. В ход пошли орудия войска, огромные пики вылетали словно стрелы и пронзали мужчин и медведей. Щиты воинов не спасали от смертоносного оружия врагов. На поле начался ад. Крики, стоны, тонущие в канонаде боя.

Обратила внимание, что маги не могли остановить поток моих стрел, максимум две одновременно, третья обязательно достигала цели. Троих я убила, двое были тяжело ранены, остался всего один маг, крайний, который всячески прятался за спинами воинов, пытаясь спастись. Он отступил в тыл, и теперь оттуда пытался удерживать уже пошатнувшуюся защиту. Но одному магу это было не под силу, потому вскоре щит пал, а мужчина обессиленно упал на землю сам, понимая, что больше ничего не может сделать. Тут же от Хакана последовал приказ к наступлению и берсерки выпустили ярость.

– Уходи! – крикнул мне Бьёрк перед этим.

Я послушно кивнув, развернулась и поспешила прочь, оказаться рядом с яростью берсерка было страшно, они ведь в этом состояние не особо понимают кто есть кто. Почти достигла края равнины, где стояли хруты в ожидание своих седоков, когда моё левое плечо прострелило адской болью и сбило с ног. Упала на четвереньки, хватая воздух ртом, которого вдруг так стало катастрофически не хватать. Удивлено подняла глаза к небу, пытаясь сфокусировать взгляд, но его заволокло пеленой боли. Почувствовала, как горячая дорожка заструилась по спине, обжигая вдруг ставшей такой чувствительной кожу. Сердце с трудом пыталось биться, причиняя нестерпимую боль и разнося её по всему телу. Я упала на траву, чувствуя, как силы покидают меня.

Больно… Как же больно… Я не хочу умирать...

Дышать становилось всё труднее, каждый раз при вздохе испытывала адскую боль в груди и меня начинал душить кашель, перехватывая дыхание. На языке чувствовала железный привкус крови, осторожно провела рукой по губам, и поднесла к глазам.

Кровь, моя кровь… Меня ранили… больно…

Силы уходили стремительно, и я погрузилась в беспамятство, где было темно, страшно и одиноко.

Очнулась оттого, что меня бесцеремонно пихали вбок, возвращая болевые ощущения. Кто-то пытался перевернуть моё бедное тело, но любое движение причиняло сильную, изнуряющую боль, а ещё очень хотелось пить. С трудом открыв глаза и застонав от бессилия, попыталась приподнять голову. В этот момент моего лица коснулся огромный мокрый нос медведя.

– Бьёрк… – позвала я шёпотом, вновь проваливаясь в темноту сознания.

Кто-то настойчиво тряс меня за плечи, поливая на лицо воду. Вынырнув из темноты обморока, болезненно застонала, чувствуя пронизывающую грудную боль.

– Тея, Тея очнись, – услышала голос любимого мужчины и, собрав последние силы, заставила себя открыть глаза.

– Бьёрк, ты пришёл… – хрипло прошептала, язык ворочался с трудом, в горле был неприятный привкус крови, который мешал говорить.

– Мышка моя, – проговорил он, ласково убирая прядь волос, налипшую на лицо, – как же так, мышка…

– Я умираю… – выдохнула спокойно, уже смирившись с участью. Понимала, спасения нет, организм не справится. Эту битву я проиграю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍  – Нет, ты не умрёшь, я не дам тебе этого сделать, сейчас… – Бьёрк сорвал с пояса мешочек, где обычно берсерки хранили мелочи, высыпал содержимое на траву, лихорадочно отбрасывая ненужные вещи. – Вот, я нашёл его в шатре. После нашей первой ночи, – проговорил он, поднося к моему лицу браслет, который был на мне во время игры.

– Он не поможет, – прошептала я, – сломан.

– Нет, нет, он не сломан, если его потрясти, то загорится красный огонёк, – поспешно проговорил Бьёрк, одевая браслет мне на руку. – Вот смотри, горит.

Я опустила глаза на браслет и правда, там мигала красная кнопка, возвещая о готовности к работе. Сердце радостно дёрнулось в надежде и тут же отдалось болью во всём теле. Я посмотрела на берсерка, в глазах моего медведя стояли слёзы. Он старался выглядеть спокойно, но нервное подпрыгивание губ, говорило мне, что мужчина страдает.

– Если я нажму, то исчезну, и мы больше никогда не встретимся, – проговорила сипло, захватывая ртом воздух, который с трудом проникал в лёгкие.

– А если останешься, умрёшь, – прошептал Бьёрк, глядя на меня грустно, – я хочу, чтобы ты жила, Тея, неважно в каком мире, главное — живи.

– Я не могу… – ответила я, чувствуя, как подступают горькие слёзы. Расстаться с ним было выше моих сил, это больней, чем от полученной раны, – я не хочу оставлять тебя… Бьёрк.

Мужчина осторожно прижал мою голову к своей груди, укачивая словно ребёнка, потом наклонился и ласково коснулся губ, оставляя горький поцелуй нашей разлуки. Он прощался со мной, отпускал как равного воина, освобождая от всех обязательств этого мира.

– Значит, это сделаю я, потому что не готов тебя потерять, – твёрдо заявил воин и нажал кнопку на браслете…

Тишина отступила, теперь я слышала навязчивый писк какого-то прибора, размеренные движения, создающие шелест и напоминая шуршание газеты.

– …и вот скажи, как мне с этим жить?! – ворвался в сознание голос моей подруги.