– По мне, и тепло сойдет, – сказал Ной и басовито засмеялся, пытаясь ее убедить, что в его словах содержится глубокий подтекст. В ответ она снова прыснула. Она все больше становилась похожей на механическую куклу, и внезапно Ной захотел оставить ее Федерико.

– Ты такой серьезный, – сказала она. Ее пальцы подбирались к его локтю. – Правда, он серьезный? – спросила она Федерико.

– Да, – мрачно согласился тот.

– Ты здесь часто бываешь? – спросила она, словно твердила заученное по учебнику.

– Нет, – ответил Ной, прихлебывая. Он непринужденно положил в рот кубик льда и попытался его проглотить. Кубик не проходил в глотку. Тогда он попробовал завязать разговор: – Это не совсем то, что я люблю.

Он постарался, чтобы в его интонации звучала загадка, и было ясно, что «любит» он Милан и Париж, а не сидеть целый день в кровати с книгами. Он легонько кашлянул. Кубик льда застрял где-то в основании глотки.

– Сказать правду, – начала девушка, на загорелом лице сияли большие глаза, и Ной еще раз подумал о том, какое у нее красивое тело, – мне тоже это место не очень нравится. Было модное, а теперь типа немного отстой.

Ее рука поползла вверх, потрогала его трицепс. Ной не был настолько наивен, чтобы решить, что она от него без ума. Красивой женщине нет нужды быть такой напористой. Ной подумал, что хозяева клуба, возможно, специально ее наняли, в качестве дополнительной приманки. А может, она из эскорт-сервиса. Интересно, сколько она за это получает? Обычно их нанимают попарно: мужчину и женщину, и оплата у них почасовая – им платят тысячи долларов только за то, чтобы они были тем, что они есть, и механически участвовали в процессе. И хотя Ной понимал, что с ним играют и игра эта была вымученной и ненатуральной, красота девушки не оставила его равнодушным. Напрасно он говорил себе, что она его нисколько не привлекает, – самый факт, что с ним разговаривает существо волшебной красоты, лишил его способности к сопротивлению, и он думал только о том, как бы ее удержать подле себя; ведь не станете же вы отказываться от танца с королевой… вы просто не сможете сказать «нет».

– Хотите выпить еще? – спросила она. Ной посмотрел на свой стакан и с удивлением обнаружил, что он пуст. Еще он краем глаза заметил, что Федерико ушел.

– Хотел бы, – Ной двинулся к бару, – а что взять вам?

– О нет, я сама, – настойчиво возразила девушка. Она взяла у Ноя стакан и пошла к бару. Ной огляделся. Не унывая от отсутствия интереса со стороны супермодели, Федерико завязал разговор с одной из вновь прибывших – на этот раз его избранницей оказалась юная дива в мини-юбке и сапогах из змеиной кожи на шпильках. Ной отыскал взглядом свою собеседницу, одетую в белое. Перегнувшись через барную стойку, она разговаривала с барменом. Она была на удивление хороша – вроде Таскани, только постарше. Дело было даже не в том, что в Виргинии с ним не заговаривали подобные девушки – он просто никогда их там не встречал. Все неординарные люди стекаются в Нью-Йорк. Ной был горд тем, что он в Нью-Йорке и что он в этом клубе. Он потряс головой: внезапно он понял, в чем суть, и хотя отнесся к этому не без иронии, прочувствовал глубоко: быть в клубе, таком как «Пангея», означало сделать шаг вперед, выделиться из толпы. Это было нечто иное, чем сдать с отличием выпускной экзамен и поехать в Принстон. Прийти в «Пангею» значило утвердить собственную особость. И почему бы этой женщине и впрямь не заинтересоваться им? Он хорошо одет, с подвешенным языком (хотя у нее, конечно, еще не было случая в этом убедиться!), и главное, он в «Пангее». Он не какой-нибудь там обычный парень с улицы.

Фея в белом платье вернулась и принесла Ною выпить. Себе она ничего не взяла.

– А вы не пьете ? – спросил Ной.

– Нет, – ответила девушка, – одна рюмка – и я под столом.

Говоря «под столом», она подмигнула и захихикала, словно показывая, что была бы не прочь оказаться «под столом» с Ноем. Сердце Ноя бешено заколотилось: он понял, что с ним заигрывают.

– Ну что, – девушка коснулась его ноги своей; колготок на ней не было, – как тебе водка?

Ной посмотрел на стакан в его руке, словно ожидая услышать ответ.

– Водка?

Девушка кивнула. Ной сделал глоток.

– Очень хорошая.

– Она называется «Вольсинка». Это польская водка, дистиллирована и бутилирована в замке.

– Да… Вот здорово.

– У нее трудное название. Как, сумеете его выговорить?

– Наверное, – сказал Ной; губы плохо его слушались.

– Давайте-ка попробуем. «Вольсинка». «Воль-син-ка». – Ее губы исполняли чувственный красный танец, обволакивая сном.

– «Вольсинка», – нехотя повторил Ной.

– Прекрасно! – Она засмеялась и размашистыми, мягкими движениями погладила его по спине. – В течение всей ночи мы предлагаем вам бесплатные алкогольные напитки. Мы хотим, чтобы вы сами оценили их превосходный вкус.

Ной натянуто улыбнулся и поднял стакан.

– «Вольсинка»!

Фея убрала руку с его спины и изобразила сдержанные аплодисменты.

– «Вольсинка»!

И она ушла.

Ее действительно наняли и платили ей энную сумму в час, но не совсем за те услуги, какие предполагал Ной. Днем она, возможно, работала фотомоделью, ночью рекламировала водку. В этом был смысл, Ной должен был это признать, таков был закон «просачивающегося благосостояния»[13]: привлеките к вашей водке внимание влиятельной элиты, а они уже довершат работу – понесут продукт в массы. И где же еще это делать, как не в «Пангее»? Существует, конечно, опасность попасть не на того, но бизнес есть бизнес. Он знал это по собственному опыту: находя на мобильнике звонки от учеников, которые просто хотели поболтать, когда экзамен уже прошел, он не торопился перезванивать. Бизнес, конечно, многим напоминает дружбу, но только со штампом «употребить до…», или, иными словами, со сроком годности. Узнать друг друга получше, пофлиртовать – все это необходимые составляющие сделки, и в конечном итоге сделка совершается. Он вспомнил Таскани, ее неожиданное огорчение, когда она узнала, что он собирается в «Пангею». И почему он о ней вспомнил? Связь была какая-то неясная и все время от него ускользала.

Потихоньку потягивая водку, Ной оглядел клуб. Народ прибывал, разговоры стали слышнее; пришло уже несколько десятков человек. Он взглянул на часы: без четверти двенадцать. После общения с рекламирующей водку фотомоделью он почувствовал, что ему на этой вечеринке отведена роль антрополога: он решил, что безопаснее ему остаться наблюдателем. Он взял в рот кубик льда и ощутил, какой он холодный – даже зубы заломило. Федерико по-прежнему болтал с той же самой девушкой; она вяло кивала в ответ на его оживленную жестикуляцию. Ной попытался взглянуть на Федерико глазами этой девушки. В этом своем слишком полиэтиленовом прикиде он, должно быть, выглядел нелепо, да еще с такими очками – это в полумраке-то! Но он держался с таким апломбом, что производил впечатление эксцентричной личности, колесящего по миру оригинала. Эта девушка, наверное, видит его узкие белые туфли, мускулистую фигуру и экстравагантный облик и думает, что он продюсер или, может, высококлассный ди-джей. У самой нее фигура была округлая, жесткостью и одновременно смелостью очертаний напоминающая виолончель. Судя по глазам, она была немножко не в себе. Ной поймал себя на мысли, что Федерико мог бы найти подружку поинтереснее.