собравшуюся вокруг трупа, отчего серебро ртути сияло, а черная кровь казалась тенью на его мерцающей коже.

•••

Они похоронили его в тот же день. Молодой священник шел впереди. Райдер, патч, Дэн и два лучших ученика расти несли тело, завернутое в белое и поддерживаемое плетеным барьером, вверх по холму на дальней стороне долины. По какой-то причине они решили похоронить Расти высоко, напротив Матери, где он мог бы наблюдать за лагерем и шахтой. За ними следовали полдюжины шахтеров с лопатами за плечами, а затем и все остальные. Эмбер и Щафран шли вместе в середине толпы, ничего не говоря. Подъем был крутой, и на полпути Тадессе взял Леона из рук матери и посадил себе на плечи. Все они были одеты в белое и походили на стадо коз, поднимающихся по склону холма. На небольшом плато у самой вершины, затененном и позеленевшем от недавних дождей, мужчины вырыли могилу расти, и его опустили в нее под аккомпанемент молитв священника и откликов толпы. Красная земля испачкала хлопчатобумажные одежды могильщиков, так что они выглядели так, словно были испачканы засохшей кровью. Дети бросили цветы на тело, темно-синие и пурпурные на белом саване, и земля была нежно положена обратно на него.

Когда это было сделано, люди повернулись и начали спускаться вниз по склону холма, среди них были Эмбер и Шафран. Но Райдер даже не пошевелился, чтобы уйти. Вместо этого он сел на траву, достал из кармана сигару и закурил. Как только он выпустил первую порцию дыма на ветер, он сказал: “Хорошо, малыш, ты можешь подойти и поговорить со мной.”

Голова Тадессе снова повернулась к крутому склону холма. “Теперь я понимаю, почему куду не может спрятаться от вас, мистер Райдер.”

Райдер ничего не ответил, просто выпустил еще одно облако дыма и смотрел, как оно уплывает прочь.

“Я хотел поговорить с вами наедине, Мистер Райдер, но не рядом с могилой мистера Расти.”

Райдер откинулся назад на локтях и запрокинул голову так, что солнце ударило ему в лицо. “Если ты пришел поговорить со мной о его смерти, то я думаю, что это место ничуть не хуже любого другого, Тадессе.”

Худощавый мальчик сел рядом с ним, скрестив ноги, и начал заплетать траву перед собой.

- Они говорят, что это был несчастный случай. Что он был пьян и упал в бак и не мог выбраться.”

“А ты что скажешь?- Спросил Райдер.

Мальчик снова провел пальцами по траве, отпуская их. “Я помогал готовить его тело к погребению. Я взглянул на него. Пальцы на его правой руке были словно сломаны . . .- Он изобразил в воздухе рубящее движение.

Райдер почувствовал, как у него перехватило горло. “Как будто их чем-то ударили, когда он пытался выбраться из бака?”

- Что-то вроде ... лома, - сказал Тадессе.

Райдер ничего не ответил. Когда он вернулся, чтобы осмотреть резервуар с ртутью, то обнаружил, что кран наполовину повернут и большая часть драгоценного жидкого металла соскальзывает в землю. Он и еще двое мужчин вернулись и подобрали все, что могли, когда поняли, что Расти мертв, и он подумал, что кран открылся, когда Расти упал в резервуар. Теперь он обдумывал другой, более мрачный сценарий. Акт саботажа, потревоженный Расти, а затем и его собственным появлением. Он запустил руки в свои густые темные волосы. С тех пор как он привез тело Расти в лагерь, он составил и отбросил несколько планов, но все они сводились к одному. Без знаний и опыта Расти было бы почти невозможно использовать даже ту ртуть, которая у них осталась. Он задержался у могилы, потому что ему нужно было подумать, как он объяснит своей семье и рабочим, что смерть их друга отбросит их назад на месяцы, а может быть, и на годы.

- Мистер Райдер, я думаю, что холмы не хотят отдавать вам свое серебро.”

Тадессе встал, и всякий раз, когда Райдер вспоминал о Тиграе после того дня, это был первый образ, который приходил ему на ум: Тадессе с тростью в одной руке, с белой шалью, ниспадающей на плечи, смотрит на невозможные поднимающиеся и опускающиеся вершины в разреженном горном воздухе. Бедный мальчик с благородной осанкой короля.

Райдер сжал кулаки. “Я возьму его, Тадессе. Для Расти, для моей семьи, для меня самого. Я не хочу, чтобы мне угрожали и заставляли покинуть это место. Оно мое, и я им овладею.”

Тадессе оглянулся на него через плечо, его взгляд был холодным и оценивающим, а затем направился обратно в деревню.

К тому времени, когда Райдер последовал за ним обратно к реке и его собственному дому, его разум был ясен. Он верил, что рабочие, которых он нанял для работы в шахте, были ему преданы, но если бы кто-то принес в лагерь суеверия, связанные с обработкой металла, и эти суеверия привели к саботажу и смерти расти, его бы обнаружили. Он допросит каждого из мужчин и их жен, и если у него возникнут какие-то подозрения, то он немедленно уволит рабочего и его семью. Он требовал полной лояльности от тех, кто работал на него, и будет иметь ее. Ему также нужно было пополнить свои запасы ртути и найти способ ее использовать. Райдер знал, что такого блестящего человека, как Расти, невозможно заменить, но его друг часто подробно рассказывал об этом процессе, когда они уточняли свои планы. Единственной проблемой было время. Он не покинет лагерь, пока не допросит рабочих и не убедится в их преданности, но сейчас ему нужна была эта ртуть.

“Я пойду в Массовах, - сказал Патч, ставя свою роговую кружку с теджем на грубый деревянный стол в хижине Райдера, когда Райдер закончил рассказывать ему, Дэну, Шафран и Эмбер о своем решении. - Единственная проблема - это язык. И деньги тоже.”

Эмбер свернулась калачиком на самой дальней от огня земляной скамье. Когда Патч закончил говорить, она встала и присоединилась к остальным за столом.

“Я пойду с тобой. У меня есть язык и деньги.”

Райдер нахмурился. “Я не возьму денег у своей невестки. Ты же знаешь, что я этого не сделаю.”

Она облокотилась на стол, и свет камина отбрасывал мягкие тени на ее лицо. “Это не благотворительность. Это инвестиции в шахту. Вы с Шафран можете составить бумаги, пока нас