– Кстати, Жорка, Светины родители за тридевять земель, понятно, а твоих почему нет? – поинтересовалась Кристина.

Светлана бросила на Мартова злорадный взгляд: мол, выкручивайся теперь.

– Отца у меня давно нет, а у мамы лихорадка, – невозмутимо ответил Георгий, не отрывая взгляда от сидевшей напротив Светы.

– Серьезно, какая лихорадка? – не унималась Тарасова.

– Любовная, Кристиночка, любовная и очень заразная. Лучше выдержать карантин.

За столом воцарилось молчание. Свидетели торжества недоуменно переглянулись, у Светы предательски дрожала нижняя губа. Мартов остался доволен собой. Оглядев всех лукавым взглядом, он вдруг начал смеяться. Сначала тихо, потом все громче. Он делал это настолько заразительно, что первым не выдержал Сергей и захохотал. Вскоре к ним присоединилась Кристина. Повод был уже не важен. Только Света улыбалась, покусывая губы. Она смотрела на своего мужа и понимала, что он манипулирует всеми. Он сильная личность, и, предчувствуя сложности его характера, она почувствовала, что боится его. Мартов непредсказуем, но она хочет быть с ним. Теперь они носят одну фамилию, скоро она родит ему ребенка. Но молодая женщина отдавала себе отчет в том, что, когда станет не нужна, эти мелочи не остановят его ни перед чем. Он использует людей, пуская в ход природное обаяние и ум. Еще никто не мог устоять перед этим оружием. Прав был Иван Георгиевич Мартов, говоря, что красота плюс разработанные мозги – все, что нужно для успеха. Светлана не знала этой детали, но интуитивно понимала, что за внешней оболочкой спокойного молчуна притаился вулкан страстей и амбиций. Он хочет быть первым. Пусть так. Ее муж должен отличаться от остальных особей с мужскими признаками. Рядом с нею будет недостижимый для всех идеал, цену которому она определила в день его прихода с учебниками в сумке и гитарой через плечо. Свидетели вспомнили о своих обязанностях, и вновь зазвучало протяжное «Горько!». Молодые медленно поднялись, поцелуй получился быстрым, холодным. Карие до черноты глаза Георгия в упор смотрели в горящие зеленые огоньки.

– Я люблю тебя, – тихо сказала Света и прижалась к Мартову.

Он поцеловал ее в макушку и, вдохнув приятный запах волос, ответил так же тихо:

– Мне нужна только ты, только ты.

Оба говорили чистую правду. Им предстояло прожить вместе чуть меньше тридцати лет.

Саша наблюдал за задумавшимся Мартовым. Пауза слишком затянулась. Посмотрев на часы, молодой человек понял, что пора возвращать хозяина из страны воспоминаний. До встречи оставалось чуть меньше получаса.

– Георгий Иванович, я седлаю коня. Мартов вздрогнул.

– Спасибо тебе, Саня. Далеко я был отсюда, очень далеко. В мои годы опасно возвращаться назад, переживать все еще раз. – Он потер грудь ладонью, прижав ее к сердцу. – Ноет все внутри. Кажется, прожито, забыто, а чуть расслабишься, давит так, что воздух не вдохнешь.

– Ладно вам, Георгий Иванович, на себя наговаривать. Жизнь у вас такая интересная, что любой позавидует.

Мартов усмехнулся и похлопал Сашу по плечу.

– Поехали. Как бы теперь не опоздать. Я этого не люблю. Непунктуальный человек – ненадежный человек. На него сразу кучу ярлыков навешать можно.

– Усложняете, – засмеялся Саша, открывая дверцу машины.

– Нисколько, результат многолетних наблюдений. – Георгий Иванович сел на переднее место рядом с водителем.

Машина плавно тронулась с места. Закончился мост через реку. Впереди – огромный жилой массив. Мозаика сверкающих под солнечными лучами окон многоэтажек. Саша отлично знает город. Прочитав адрес, записанный Литой, он без расспросов быстро нашел нужный дом, подъезд. Мартов вышел из машины. В глаза ему сразу бросился балкон на втором этаже, заросший виноградом. Грозди недозрелых ягод среди уставших от зноя листьев. Еще мгновение, и на балконе показалась Лита. Она восхитительно выглядела в яркокрасном обтягивающем платье. Саша, сдерживая улыбку, сунул Мартову в руки букет белоснежных роз, кулек с конфетами и шампанским. Влюбленный хозяин выглядел беспомощным, неуверенным юнцом. Переставляя непослушные ноги, новоявленный жених зашел в подъезд, поднялся по лестнице и оказался перед распахнутой настежь дверью.

Лита с родителями встретили его приветливой улыбкой. Мартов, увидев их лица, как-то сразу расслабился. Он понял, что все будет хорошо, что наконец ему не нужно играть, притворяться. Какое приятное чувство. Ему показалось, что время перенесло его лет на тридцать назад. Именно так все должно было происходить. Он наверстывал упущенное, то, чего добровольно лишил себя. Однако нужно сдвинуться с места и хотя бы поприветствовать этих милых людей. Волнуются они не меньше него, пора разрядить обстановку.

– Добрый вечер, мне не верится, что я наконец здесь, – выдохнул Мартов, вручая букет матери Литы.

Богдановы почти одновременно ответили ему, потом Лита поняла, что пора брать инициативу в свои руки. Кира Сергеевна пригласила всех за стол. Он был накрыт в большой светлой комнате. Мартова усадили во главе стола, Лита – напротив. Слово за слово, обычные фразы о погоде, так необходимые для того, чтобы скрыть волнение и снять напряженность первых минут общения. На столе появились парующие пельмени, Георгий сразу вспомнил рассказ Литы о том, как они с отцом в детстве лепили эти маленькие шедевры. Но еще он понял, что не сможет проглотить и одного, пока официальная часть не будет закончена.

Невероятное волнение мешало сосредоточиться, но, ругая себя за слабость, Мартов начал разговор. Он зашел издалека, обрывочно вплетая в него воспоминания о своей юности, проблемы бизнеса и общения с детьми. Родители внимательно слушали этого седого красавца, боясь помешать ходу его мыслей. Он изредка бросал многозначительные взгляды на Литу, ища поддержки в теплом взгляде ее голубых глаз.

– Я, конечно, хотел бы, чтобы мы узнали друг о друге больше. Так и будет со временем.

– Вы достаточно известный деловой человек, а мы смотрим телевидение и читаем газеты. Вас они вниманием не обделяют, – улыбаясь, заметила Кира Сергеевна.

– Не будем преувеличивать, да и не в этом дело. Вся шумиха вокруг тех, кто оказывается на виду, всегонавсего рекламный трюк для привлечения внимания. Иногда все идет с подачи представляемого публике лица. Кстати, то, о чем я хочу просить вас, тоже окажется на первых полосах газет.

– По твоей инициативе? – поинтересовалась Лита.

– Уволь, только не в этом случае. Я окончательно сейчас растеряюсь под вашими пристальными взглядами. Поэтому, чтобы не есть остывшие пельмени.

Мартов поднялся, держа бокал с шампанским. Он почувствовал какую-то наигранность ситуации. Увидел свое отражение в большом овальном зеркале, висевшем напротив на стене. Кажется, внешне все выглядит пристойно. Лишь бы найти нужные слова.

– За моими плечами долгая и совсем не простая жизнь. То, чего я добился на сегодняшний день, досталось мне дорогой ценой. Я не жалуюсь и замечу, что осознанно делал каждый свой шаг. Первое романтическое приключение, которое я позволил себе, – ваша дочь. Может, это покажется вам странным, но всю жизнь я держал свое сердце в ежовых рукавицах, обращая внимание в основном на достижения в работе.