– Да, конечно.

– Ну что, вперед?

– Вперед.

– Да хранит тебя Аллах!

Бригада у Аслана небольшая – он сам и четверо бойцов, включая водителя. Но это – пять автоматов. И десять гранат, по две в каждую руку.

Оружие лежало в багажнике, и, как только проехали Кольцевую, Аслан распорядился разобрать автоматы и оборонительные гранаты «Ф-1». Жаркий разговор будет со Спартаком, без головы он сегодня останется и без своих «спартанцев».

Машина проехала рынок и свернула на дорогу, что вела на пустырь. Это был целый тракт шириной со взлетное поле. Счищенный снег крутыми отвалами лежал на обочине. Эти отвалы стенами ограждали широкую дорогу, из-за них не было видно ни рынка, ни города. Значит, никто не увидит, как Аслан откроет огонь по русским.

А эти смертники уже здесь. Стоят, вытянувшись в цепь, от одного отвала до другого. Холодно им, в шапках все. Ничего, сейчас они вообще ничего не будут чувствовать. И оружия у них нет. Правильно, на том свете оно им не понадобится.

Анвар жмет на тормоза, машина с заносом разворачивается к русским правым боком, останавливается. Расстояние до цели – метров тридцать. Как раз столько, чтобы добросить гранату. Аслан спешил: он очень боялся, что русские разбегутся. И еще нервничал. Что ни говори, а не каждый день приходится убивать людей…

Но русские стоят на месте, не шелохнутся. Ждут, когда Шамхан выйдет к ним на переговоры. И невдомек им, насколько пламенный привет он шлет. Нашли с кем связываться, шакалы! Чеченцы не умеют прощать! Но умеют убивать…

Аслан выскочил из машины, дождался, когда его бойцы займут места, и первым нажал на спусковой крючок. Выплевывая гильзы, автомат с грохотом задергался в руках. Но Аслан держит его крепко, он не позволит ему вырваться. И стрелять он умеет. И бойцы его знают свое дело. Трассирующие пули врезаются в русские тела, вырывают из них куски плоти. Но странно, почему они не падают?

Ничего не понимая, Аслан взялся за гранату, сорвал чеку. Один бросок, другой… И бойцы последовали его примеру. Взрывы смешиваются в один оглушительный гул. Не слышно, как свистят осколки, но видно, как падают русские… Только как-то странно они падают. Ноги почему-то остаются на месте, а сорванные ударной волной туловища разлетаются по сторонам. И крови совсем не видно…

– Не стрелять! – в бешенстве заорал Аслан.

Не люди это, а манекены. Обычные манекены из универмага. Небо затянуто тучами – видимость плохая, еще и от сугробов тени, поэтому он и не разглядел подвох. Вот и попался на коварную уловку. Но где же русские?

В воздухе мелькнула какая-то тень, и тут же на крышу «девятки» с гулким стуком что-то упало. Это нечто тут же свалилось под ноги, где и обрело форму гранаты. С выдернутой чекой… Аслан понял, что никакой Германии не будет. Все-таки накаркала Марина.

…Подполковник Джутов рвал и метал. Спартак смотрел на него с удивлением, ничего не понимающим взглядом.

– Начальник, я не понял, что за наезд? Я здесь при чем? Я вообще не при делах. Эти придурки тир здесь устроили, а я что, по-твоему, отвечать должен?

– Какой тир?! Эти придурки по вам стреляли! – раздраженно мотнул головой начальник Репчинского РОВД. – А вы по ним!

На улице мороз, пальто у Спартака нараспашку, на голове ничего, но ему не холодно. Хотя и не жарко. Греет его мысль, что план сработал. Чеченские боевики жестоко поплатились за свое коварство. У одного нога оторвана, у другого голова на кожице висит… Да и остальным досталось – с ног до головы посечены осколками. Рядом автоматы валяются, кровь на снегу, машина догорает… Вот к чему приводит неосторожность в обращении с гранатами.

– Что-то ты не то говоришь, командир, – не соглашался Спартак. – Ты же видишь, эти дауны гранатами манекены закидывали. На своих же люлях и подорвались. Так иногда случается.

– А следы?

– Какие следы?

– За сугробами следы! Люди там были. Там, откуда гранаты бросали.

– Какие люди? Кто-то видел, как они гранаты бросали?

– Нет, но свидетели обязательно найдутся.

– Сомневаюсь.

– Вот видишь, ты сомневаешься. А почему? Потому что у тебя все было тщательно продумано. Ты в засаду этих нерусей заманил… Кто это, чеченцы?

– Без понятия. Мне все равно, кто здесь тир устроил.

– Это ты все устроил!

– Я в кабинете у себя был, когда здесь громыхнуло. Прихожу – лежат… Начальник, я тебе сотню людей приведу, которые видели, как я из кафе выходил… Какие проблемы?

– Кто бы сомневался! Ты, Спартак, сам по себе проблема…

– А ты бы хотел, чтобы рынок чечены держали? – жестко сощурился бригадир.

Не сказать, что местную милицию он держал на коротком поводке, но Джутова не боялся. Подполковник исправно получал свою долю за то, что терпел его бригаду на своей территории. Так что церемониться с ним вовсе не обязательно. Прикормленного мента можно сравнить с беззубой собакой: лаять может, а укусить – нет.

– Я бы хотел, чтобы здесь не было трупов! А ты бардак развел.

– Бардак чечены развели. Тебе было бы легче, если бы вместо манекенов мои парни лежали?.. Это же не люди, это звери! Даже разбираться не стали, сразу стрелять.

– Ты понимаешь, что чечены вас просто так в покое не оставят?

– А вас?.. Тебе же по шапке надают за этот беспредел. Начальство, наверное, уже в дороге?

– Ну, есть такое дело, – тяжко вздохнул Джутов. – Будет разбор полетов…

– Ну, так прояви инициативу. Возьми ОМОН, двинь его на «чехов». С шестым отделом свяжись. Не мне тебе объяснять…

– Куда двинуть? – Подполковник внимательно смотрел на Спартака.

– Откуда я знаю… Документы у них есть? – Кивком головы Спартак показал на труп, возле которого возился криминалист.

– Нет ничего.

– Ну, можно по номеру машины установить…

– А если номера фальшивые?

– Скорее всего… Ну, есть же у вас какие-то картотеки, по ним пробейте. Отпечатки пальцев там, фотографии…

– Это долгая песня… Может, адрес подскажешь, по которому заказчиков можно взять?

Спартак совсем не прочь был сдать Шамхана ментам. Ну, а вдруг операция обернется пшиком? Ведь сам «чех» ничего такого не сделал, чтобы его можно было осудить. Так, подержат пару-тройку деньков в КПЗ и отпустят.

– А что им предъявить можно? Никого же не убили…

– А что, в городе можно из автоматов стрелять? Гранаты взрывать тоже можно?

– Этим ты их за решеткой не задержишь, – покачал головой Спартак. – Свою задницу прикроешь, а мою подставишь… Не знаю ничего, начальник. В кабинете сидел, бамбук курил, когда тут началось. Не при делах я, начальник. Пойду, пожалуй, холодно здесь…