ли вы уме, Владимир Николаевич? Вы перепутали меня с матерью. Проходите в гостиную, она скоро придёт.

– Мне не нужна ваша мать, я к вам, дорогая, – он театрально упал на одно колено. – К Нонне Борисовне я подбирался только для того, чтобы быть ближе к вам. Прошу вас, составьте счастье моей жизни.

Мужчина бросился обнимать её, и Ельцова сдалась. Она позволила затащить себя в спальню… Так началось это нелепое ухаживание за женщиной, к которой он не чувствовал ничего, кроме отвращения. Во время визитов в Москву он обычно ссылался на срочные дела и не шибко радовал «любимую» своими посещениями, даже когда старая певица умерла и некому стало наблюдать за ними. Однако со свадьбой всё же следовало поспешить, не то, упаси Боже, его невеста найдёт другого. Половина поклонников Нонны, таких же охотников за бриллиантами, как и он, перекочевала в стан Ельцовой. Горячев с тоской думал, что теперь она заказывала музыку и могла в одну минуту прервать их отношения. В тот роковой день он выгреб из копилки все сбережения и побежал в ювелирный, чтобы купить кольца. Но Нина не обрадовалась такому повороту событий.

– Мне кажется, мы слишком торопимся, – сказала она. – Давай подождём.

Он скривился, чувствуя, что добыча уходит из рук.

– Подождём чего?

Она пожала плечами:

– Не знаю, чего и сколько. Понимаешь, Володя, я не ощущаю от тебя тепла. Ты ведёшь себя со мной так, будто я тебе не совсем приятна, и в то же время делаешь предложение. Неужели всё из-за Нонниных побрякушек?

Раздосадованный, что эта простушка его раскусила, Горячев отвернулся к окну, чтобы женщина не видела выражения его лица:

– Чушь, полная чушь! Я и сам человек небедный, занимаю хорошую должность. Стал бы я так унижаться из-за каких-то драгоценностей! – усилием воли изобразив обиду, он продолжал:

– Впрочем, если у тебя появился кто-то другой, я мешать не буду. Только скажи – и больше меня не увидишь.

Он пристально смотрел на неё, следил за каждой гримасой и осознавал: женским чутьём она понимает, что он её не любит, но боится упустить момент. Когда и где встретится настоящий жених?

– Подожди, не кипятись, – Ельцова села в широкое кожаное кресло. – Я не отвергаю твоё предложение, всего лишь предлагаю подождать. За это время я во всём разберусь и не сделаю ошибку.

На кончике его языка вертелось бранное слово, однако он сдержался и пожал плечами:

– Ладно, поступай как хочешь. Я готов ждать.

– И ещё, Володя, – Нина покраснела. – Мы не будем больше спать вместе. Я могу забеременеть.

– И прекрасно, – улыбнулся Горячев. – Я взрослый мальчик и знаю, что от этого иногда случаются дети.

– Пока я во всём не разберусь, мне это не нужно, – оборвала его Ельцова. – А теперь, прошу тебя, уходи. Через пару дней я позвоню, обещаю. Когда у тебя заканчивается командировка?

– Как раз через пару дней, – с неудовольствием ответил он. – Ты специально не хочешь видеться со мной?

– Не говори глупости, – она резко встала, вышла в прихожую и открыла дверь. – Я всего лишь прошу отсрочку. В моём возрасте, прежде чем сделать опрометчивый шаг, всегда нужно хорошо подумать.

Тогда он не стал с ней спорить, послушно ушёл и, как мальчишка, ждал её звонка, однако она не позвонила…

– Владимир Николаевич! – в дверь заглянуло испуганное лицо секретарши, довольно смазливой и толковой, – к вам гости.

– Кто там пожаловал? – буркнул директор. – Скажи, я никого не принимаю.

– Они из московской милиции, – протянула она. – Сами понимаете…

– Да, зови их, – он почесал седеющий затылок и придвинул к себе листок бумаги. Через минуту в кабинет вошли двое – коренастый мужчина лет сорока с утиным носом, который он постоянно поглаживал, и молодой парнишка с белобрысым чубом.

– Следователь московского ГУВД Петрушевский, – отрекомендовался первый. – Это сотрудник оперативного отдела Виктор Сарчук.

Анатолий заметил, что в красивом лице Владимира ничего не дрогнуло. Неужели он тоже невиновен?

– Так, я вас слушаю, – Горячев наклонил голову. – Извините, но я даже представить себе не могу, чем вызвал интерес московских следователей. Ко мне и местные-то ходят только для того, чтобы посмотреть соревнования.

– Ну, соревнования мы смотреть не собираемся, – резко сказал Петрушевский и ткнул ему под нос какую-то бумагу с печатями. – Сейчас в вашем кабинете будет произведён обыск. У нас имеются все соответствующие на него разрешения.

Теперь директор побелел как полотно. По худым щекам градом заструился пот.

– В чём меня подозревают? – прошептал он, лихорадочно вспоминая, какие нарушения были в его вотчине за последнее время.

– Вам знакома Нина Ельцова? – спросил Анатолий. Горячев, услышав имя и фамилию своей предполагаемой невесты, подавился слюной:

– Знакома. А в чём дело?

Петрушевский вежливо ждал, пока он прокашляется, даже любезно налил ему стакан воды. Приняв его трясущимися руками, Владимир стал пить. Зубы противно клацали о стекло, а мозг лихорадочно работал. Почему они здесь? Усилием воли он взял себя в руки и как можно спокойнее поинтересовался:

– Вы так и не сказали, в чём дело. Не Нина же прислала вас сюда. Ей стоило позвонить…

– Вы прекрасно знаете, что она никому никогда не позвонит, – молодой оперативник смотрел на него с презрением.

– Не позвонит? Почему? – удивился Владимир.

Сарчук сплюнул прямо на пол:

– Да потому что вы убили её.

– Нина убита? – Горячев сжал голову руками. – Но этого не может быть! Вы меня разыгрываете…

– Да, специально тратим на это драгоценное время, – буркнул Анатолий и пригласил в кабинет незнакомых мужчину и женщину. – Это понятые. Виктор, начинай обыск.

Владимир растерянно смотрел, как мент со смешным белым чубчиком переставляет кубки, роется в грамотах. «Они ничего не найдут», – мелькнуло в его голове, однако через десять минут из-под медного бюста Ленина, с блестящей лысины которого директор заботливо смахивал пыль, Сарчук торжественно извлек записную книжку Владимира.

– Скажите, это ваше?

– Разумеется, моё, – не стал запираться Горячев. Впрочем, это было бессмысленно.

– Понятно, – Виктор присел к Анатолию, и они принялись перелистывать замусоленные страницы. – Сколько у вас знакомых! – заметил он недовольно.

– Их и должно быть много, – буркнул мужчина. – Я директор Дворца спорта. Впрочем, вы приехали не за этим. Как я понял, вы хотите обвинить меня в убийстве Нины? – он снова плеснул себе воды. – Но клянусь, я и не думал её убивать. Наоборот, я сделал ей официальное предложение, купил кольца и ждал ответа. Кстати, меня беспокоило, почему в обещанное время Ниночка не позвонила, и я несколько раз набирал номер своей невесты, только никто не брал трубку. Скажите, это можно как-то проверить? Неужели я бы стал звонить ей, зная, что она мертва?