Элеонора согласилась.

– Мне придется сидеть здесь одной? – спросила она.

Мэри Роуз оглянулась в поисках кого-нибудь, кто мог бы составить Элеоноре компанию. Единственным кандидатом на эту роль оказался Харрисон, да и то только потому, что он не успел вовремя улизнуть.

Харрисон был не в восторге, но его галантность не позволила ему отказать Мэри Роуз. Правда, сначала он заставил ее хорошенько за собой погоняться.

– Остановитесь вы наконец или нет? – спросила она, поравнявшись с Макдональдом. – Почему вы такой хмурый?

– Я беспокоился за вас. Вам не надо было залезать в дилижанс. Она могла вас ранить, Мэри Роуз. Ведь до этого она уже выстрелила в Клива.

– Элеонора ни за что не причинила бы нам вреда. Она просто напугана, Харрисон. В последнее время с ней произошли большие неприятности. Будьте с ней поласковее.

Харрисон крикнул Дугласу, чтобы тот забрал Мак-Хью, и, когда он выполнил его просьбу, пошел следом за Мэри Роуз к веранде.

Мэри Роуз наконец вошла в дом. Адам сидел за столом в библиотеке. Он старательно вносил какие-то записи в свои гроссбух и в течение минуты или двух не замечал присутствия Мэри Роуз, которая остановилась в дверях. Девушка терпеливо ждала, борясь с подступающими слезами, но в конце концов сдалась. Она всегда была до отвращения предсказуемой. Какое бы оскорбление ей ни нанесли, как бы ей ни было больно, она сохраняла самообладание до того самого момента, пока не попадала домой и не встречалась со своим старшим братом. Тогда все ее защитные барьеры рушились. Точно так же она повела себя и сегодня.

Заметив ее, Адам спросил:

– О Господи, сестренка, что с тобой случилось?

Сразу же после этих слов Мэри Роуз разрыдалась и бросилась в его объятия.

13 февраля 1864 года

Дорогая мама Роуз,

Мы только что обсудили содержание газеты месячной давности, которую Трэвис выменял на шкурки в Перри. Какой-то джентльмен по фамилии Бенсон перепечатал выступление Линкольна, состоявшееся в Геттисберге. Мы уже читали о битве, которая, произошла в июле и в которой полегло так много храбрых солдат. Бенсон пишет, что президент выступил с речью на кладбище, где похоронены воины, погибшие в этом сражении. Адам читал и плакал, а потом все переписал, чтобы послать вам.

Даже если вы все это уже знаете, мы уверены, что такое стоит прочитать по меньшей мере дважды. Мы все молимся за вас и за Линкольна.

Дуглас.

Мэри Роуз кинулась в объятия Адама и зарыдала, как ребенок. Брат гладил и похлопывал ее до тех пор, пока она не успокоилась. Затем девушка присела на краешек стола и в подробностях поведала Адаму обо всех ужасах, которые ей довелось пережить, сделав особый упор на эпизоде с Кэтрин Моррисон. Слушая сестру, Адам обследовал ее раны, то и дело ласково повторяя: «Да что ты говоришь?» И в считанные минуты Мэри Роуз почувствовала себя гораздо лучше.

Брат отвел ее на кухню и обмыл ей лицо, чтобы лучше разглядеть полученные ею повреждения и определить, нужно ли накладывать швы. В ожидании его приговора девушка затаила дыхание, но затем облегченно вздохнула и улыбнулась – Адам решил, что швы совершенно не нужны.

Брат предложил ей пойти наверх и принять ванну, сам же собрался вернуться в библиотеку и закончить свою работу.

– Отдохни, Мэри Роуз, – сказал он. – У тебя выдался трудный денек.

Но девушка снова бросилась к нему – она не смогла бы нежиться в ванне, зная, что Элеонора сидит на крыльце и нервничает. Ей хотелось сначала устроить ее в доме, а затем отнести закупленные припасы Корри.

– Хватит мне жалеть себя, я ведь не маленькая, – сказала она брату, стоя в дверях библиотеки и наблюдая, как он снова усаживается за стол. Она заметила раскрытый гроссбух, но тут же подумала, что книги могут подождать, а Элеонора – нет.

– Не забудь обработать раны, – напомнил Адам.

– Не забуду. Теперь нам надо поговорить об Элеоноре. Я сказала, что она не может войти в дом без твоего разрешения. Ты побеседуешь с ней… один на один? Она хочет рассказать тебе, что с ней стряслось, прежде чем ты позволишь ей остаться у нас.

Адама подобная просьба немало удивила.

– Ты помнишь хоть один случай, когда я кому-нибудь не позволил у нас остановиться?

– Нет, но Элеонора – это другое дело. Из-за нее в доме может воцариться хаос.

– А что говорят твои братья? Разве они не имеют права высказаться по этому поводу?

– Они примут любое твое решение. С Колом, конечно, будет трудновато, но он в конце концов найдет способ избегать ее, пока она тут ко всему не привыкнет.

Адам откинулся на спинку стула и задумчиво посмотрел на сестру.

– А как долго Элеонора собирается у нас гостить?

– Во всяком случае, какое-то время, – произнесла Мэри Роуз уклончиво.

– Вот как? И все-таки, Мэри Роуз?

– Я не знаю, – прошептала девушка, пожав плечами. – Пожалуйста, поговори с ней. Она напугана. Ей нужна тихая заводь.

Адам вздохнул, встал и обошел вокруг стола.

– Ну ладно, – сказал он. – А теперь иди наверх. Об Элеоноре я позабочусь. Как ее фамилия?

– Бордер. Может быть, мне стоит побыть здесь, пока ты будешь с ней разговаривать?

– Нет.

Мэри Роуз стала подниматься по ступенькам на второй этаж. Адам уже почти дошел до входной двери, когда она обернулась и окликнула его:

– Мне бы хотелось убедиться, что она…

– Что? – обернувшись, спросил Адам.

– Извинится перед тобой.

– Ради всего святого, не волнуйся. С Элеонорой я сам разберусь.

Адам открыл входную дверь. Элеонора сидела на плетеном стуле разговаривала с Харрисоном. Тот стоял, прислонившись к одному из столбов, и вид у него при этом был одновременно раздраженный и усталый.

Адам подождал, пока Элеонора закончит жаловаться Харрисону на жару.

– Мисс Бордер, – сказал он наконец, – не могли бы вы пройти со мной в библиотеку? Мне бы хотелось с вами поговорить.

Дальнейшее поведение Элеоноры его немало изумило. Девушка так резко вскочила на ноги, что опрокинула стул. Харрисон наклонился и поставил стул на место. Элеонора же пошла навстречу Адаму, но вдруг остановилась и, заломив руки, произнесла:

– Я не могу войти в дом, мистер Клэйборн.

– Почему?

– Мэри Роуз сказала мне, что перво-наперво я должна извиниться перед вами. Я сожалею, действительно сожалею, если обидела вас. Я думала, что этот ужасный возница лжет, Мне вовсе не хотелось, чтобы у вас создалось впечатление, будто из-за того, что вы… ну, понимаете… в общем, дело было совсем не в этом. Просто я не была даже уверена, в самом ли деле этот Клив привез меня к дому Мэри Роуз.