Клэйборны явно получали удовольствие от того, что вывели Харрисона из терпения. Вероятно, он и впрямь туговато соображал в этот вечер, но все же он еще не окончательно обалдел и решил, что они уже вволю повеселились.

– Мэри Роуз, вы нормально себя чувствуете? – спросил он, намеренно переводя разговор на другую тему.

– Да, спасибо.

– Ее здорово избили сегодня утром, – сообщил Харрисон Адаму.

– Это заметно, – сказал Адам дружелюбно.

– Сейчас она выглядит уже получше, – заявил Дуглас.

Харрисон нашел слова Дугласа пустыми и невыразительными – по его мнению, Мэри Роуз была прекрасна даже сейчас, с синяками на лице. На лбу у нее, около виска, вздулась шишка, губы распухли и, по всей видимости, причиняли ей немалую боль. Но Харрисона все это не смущало – ему хотелось поцеловать девушку.

– Он опять начал, Кол.

– Ты о чем, Дуглас?

– Харрисон пялится на Мэри Роуз.

– Я просто хотел получше рассмотреть ее раны, – оправдывался Харрисон. – Вы очень стойкая девушка, Мэри Роуз.

– Я вовсе не такая уж хрупкая, – ответила она и, бросив хмурый взгляд на Адама, добавила: – Похоже, мои братья этого не понимают.

– Опять начинаешь, Мэри Роуз? – спросил Кол.

– Что я начинаю? – уточнила девушка, глядя на него невинными глазами.

– Вы действительно выглядите очень хрупкой, – громко заявил Харрисон.

– Это вовсе не так, а потому не воображайте, что вы можете мной командовать. Я уже всем этим сыта по горло.

В ее голосе звучала такая решимость, что Харрисон невольно поднял бровь. Мэри Роуз была явно не в духе. Он не знал, что именно ее расстроило, но у него все же хватило ума не спрашивать ее о том, что произошло.

– Не лезь к ней с вопросами, – громко шепнул ему Кол.

– Я бы и не осмелился, – ответил Харрисон.

– О чем ты хотел со мной поговорить? – спросил Кола Адам.

– О Харрисоне. Так или иначе, теперь я знаю, чем вызвано его любопытство. Ты слышал, что он сказал насчет перекрестного допроса в суде…

– Харрисон юрист, – вставил Трэвис прежде, чем Кол успел закончить.

Тот нахмурился – ему не понравилось, что брат лишил его удовольствия разоблачить гостя. Однако он справился с охватившим его раздражением и решил продолжать:

– Он утверждает, что рассказывал нам об этом, но, похоже, Макдональд умышленно скрыл сей факт. Он, должно быть, догадался, что, если мы узнаем, чем он зарабатывает на жизнь, мы не позволим ему остаться у нас.

Дугласа сообщение Кола явно удивило.

– Ты разве не слышал, что он сказал пару минут назад? Только Юристы подвергают людей перекрестному допросу, – заявил Кол.

– Да я как-то не обратил внимания, – признался Дуглас. – шчему он об этом умолчал? У него была уйма возможностей открыться.

– Неприлично обсуждать гостя в его присутствии, – вмешался в беседу Харрисон.

– По-моему, это все же лучше, чем шептаться у него за спиной, – возразил Кол.

– Гостей вообще не принято обсуждать, – назидательно произнес Макдональд.

– Почему ты утаил от нас, что ты юрист? – спросил Дуглас.

– Он якобы нам говорил, – съязвил Кол. – Всем в городе об этом известно, даже Дули.

– Но мы-то об этом не знали, верно? – горячился Дуглас. – Ей-богу, я бы ему сейчас с удовольствием смазал по физиономии.

– А я уже это сделал, – похвастался Кол.

– Точно, – зло сверкнула глазами Мэри Роуз. – Прямо на кухне у Моррисонов. Твой брат прекрасно умеет вести себя за столом, Адам. Верно, Харрисон?

Все присутствующие затаили дыхание в ожидании, чью сторону примет Макдональд. Он решил ответить то, что думает:

– Наверное. Однако признаюсь, я собирался дать ему сдачи, и меня остановило только то, что за мной наблюдали вы, Мэри Роуз.

Девушка нахмурилась еще больше:

– И все же позволяли Кэтрин Моррисон на себе виснуть?

– Она на мне вовсе не висла, верно, Кол?

– Нет. Она просто старалась быть вежливой, так, Трэвис?

– Пожалуй, она немного перебарщивала, – ответил Трэвис. – Но со мной она тоже вела себя учтиво.

– Другими словами, на тебе она тоже висла, – ехидно заметила Мэри Роуз.

В этот момент Харрисон взглянул на Адама и с удивлением обнаружил, что тот улыбается.

– А тебе-то какое дело, как Кэтрин ведет себя с Харрисоном? – спросил Кол.

– Гостеприимство тоже имеет свои границы, – пробормотала девушка.

– Мэри Роуз, не будь такой злопамятной. Кэтрин стала очень приятной молодой женщиной. Она такая добрая и милая. Внезапно Адам придал беседе другое направление.

– Мне хочется задать всем вам один вопрос, – объявил он и сделал паузу, дожидаясь, когда все замолчат. – Где вы были, когда Мэри Роуз избивали?

Харрисона поразило превращение, которое произошло с Адамом. Теперь он был, как говорят англичане, чертовски взбешен. От его взгляда, как и от звуков его голоса, у постороннего человека вполне могли поползти по спине мурашки. Какие-то резоны, по которым он оставил сестру без присмотра, приводил Трэвис, ему вторил Кол, забыв о необходимости говорить по-французски, одновременно с ними пытался оправдываться Дуглас.

Поведение же Харрисона в этой ситуации немало удивило его самого. Он не просто присоединился к общему гаму – Макдональд старался перекричать остальных и при этом получал огромное удовольствие. В его семье ужины проходили донельзя скучно. За столом говорили только шепотом, и никто никогда не перебивал другого, чтобы доказать свою правоту. Кроме того, за едой никогда не обсуждались важные темы. Харрисон только сейчас понял, какой невероятно серой и тусклой была его жизнь.

– Адам, пожалуйста, выслушай меня! – Мэри Роуз стучала рукой по столу в надежде привлечь внимание старшего брата. – Я совершенно взрослая женщина и могу о себе позаботиться. Неужели ты не понимаешь, что эта дискуссия для меня оскорбительна?

– Тебе лучше выйти отсюда, сестренка, – сказал Адам. – Почему бы тебе не пойти в гостиную и не поиграть на рояле? Давненько ты меня не баловала.

Такое предложение девушке явно не понравилось. Мэри Роуз хотела запротестовать, но, взглянув на старшего брата, сдержалась. Когда она выходила из комнаты, Харрисон встал, и все остальные последовали его примеру. Наконец, когда Мэри Роуз скрылась из виду, все снова расселись по местам и принялись кричать. Харрисон, однако, больше не пытался оправдываться перед Адамом. Он откинулся на спинку стула и наблюдал за братьями Клэйбориами.

Наконец Кол достаточно успокоился, чтобы снова перейти на французский. Теперь он изрыгал поток ругательств, обнаруживая знакомство практически со всеми наиболее цветистыми выражениями.