что-то вроде дубинок, один, похоже, достал кастет, ещё один, вероятно, прятал нож.

— На конец пирса, быстро, — твёрдо, но спокойно сказал я. — Не вмешиваться, что бы ни происходило. Если всё пойдёт не так — в воду и пробуйте выплыть. Старайтесь разделиться. Это ясно?

— Ясно, — кивнула Мирослава, увлекая за руку подругу, которая продолжала недоумённо хлопать глазами.

— Секунду… — я остановил их. — Кто такие? Известно?

— Местные какие-то… — быстро ответила Мирослава. — Едва познакомились.

— Ясно… быстрее же, ну!

Девчонки ушли в конец пирса. Молодчики приблизились к нам.

— О, двоих знаю! — тихо сказал Шурик. — Из наших. Бойцы!

— Серёжа, ты прикрываешь спины, — сказал я, бросив быстрый взгляд на однокурсника.

Тот был явно напуган, но держался. Стоял, сжимая и разжимая кулаки. Моей фразы он, похоже, не услышал.

— Серёг! — чуть громче позвал я.

— Да? — ответил он.

— За нами. Спины прикрывай, понял?

Тот взглянул на меня. Хотел что-то сказать, но передумал. Лишь кивнул согласно, после чего отступил на пару шагов.

Умница. Все бы так слушались в критических ситуациях…

— Я беру того, который с ножом, — всё таким же спокойным голосом сказал Саша.

— Принято, — ответил я.

Не дойдя до нас десятка метров, компания остановилась. Вперёд выступил один из них — мелкий, тщедушный. Он нагло ухмылялся, глядя на нас.

— Чё как, пацаны? — спросил он, после чего сплюнул нам под ноги через прореху в зубах. — Девчонок не обижаем? Они с нами если чё.

По сценарию должен был начаться разговор, который выявил бы нашу готовность или неготовность участвовать в потасовке. Как правило, такие уличные бандиты используют это для подавления воли к сопротивлению. Для запугивания потенциальной жертвы.

Однако же в этот раз стандартный сценарий им реализовать не удалось.

Саша чуть подался вперёд, легко переступил с ноги на ногу, перенёс центр тяжести, после чего неуловимым движением впечатал основание своей стопы мелкому молодчику в челюсть.

Из-за темноты всех нюансов этого движения было не разглядеть, однако же я невольно залюбовался его ловкостью и тем уровнем подготовки, который она выдавала.

Мелкий взвизгнул и, корчась, повалился на землю.

Это стало командой для остальных молодчиков.

Увидев, что противник серьёзный — они выставили сразу все свои козыри: сохраняющееся численное превосходство и наличие оружия.

Двое с дубинками пытались держать меня и Сашу на расстоянии, тогда как третий, с ножом, рванул в наше самое уязвимое место, которое они безошибочно определили — в Серёжу.

Я успел заметить хищную ухмылку на его лице. Точно такую же, как у парней в Гидропарке.

А Серёжа замер, будто загипнотизированный. Лишь когда нападающий оказался буквально в метре от него выставил перед собой сжатые в кулаки руки — но так неумело и беспомощно, что лишь раззадорил боевика.

Мы с Сашей переглянулись. Он никак не успевал — на него двинули сразу трое, логично сочтя его самой серьёзной угрозой.

Ещё двое достались мне, первый из которых с кастетом. Вроде ничего серьёзного — но время потеряю, потом никак не успеть… придётся уходить от этой пары, а они могут прорваться дальше, и…

Я не успел додумать мысль. Вмешался Шурик.

Впечатав мощных хук боевику с ножом в челюсть, попытался сделать подсечку. К сожалению, неудачно — сам повалился на пирс.

Боевик, потрогав ушибленное место, хищно ухмыльнулся и навалился на него сверху, выставив оружие перед собой.

Я зарычал, пытаясь уйти от пары нападавших — но было поздно: один из них уже схватил меня, пытаясь зафиксировать захват. Пришлось отвлечься, чтобы избавиться от него.

Другой, с кастетом, метил мне в висок, но, к счастью, промахнулся.

Через минуту оба валялись на пирсе — у одного сломана рука, у другого — вывих бедренного сустава и, возможно, сотрясение. Оба угрозы больше не представляли.

Я посмотрел туда, где боевик с ножом пытался пригвоздить к бетону Шурика.

Оба были всё там же. Шурик распластался на спине, боевик — прямо на нём. Подозрительно неподвижно.

Я метнулся к ним. Встретился взглядом с Шуриком. Тот глядел на меня испуганно. Но, по крайней мере, точно был жив.

Я рванул боевика за плечо на себя, чтобы оторвать его от друга. Молодчик поддался неожиданно легко, будто мешок с мукой. Рот приоткрыт, глаза застыли… только через секунду я заметил рукоять ножа, торчащую у него прямо по центру груди.

«О, нет… только не это снова!» — успел подумать я.

— Вальку замочили! — заорал кто-то из нападавших.

И сразу после этого крика они отступили — бегом, до самого берега.

Мы переглянулись.

— Надо валить, — всё так же спокойно сказал Саша.

— Девчонок надо бы забрать, — заметил я.

Шурик выбрался из-под убитого боевика и жалобно посмотрел на меня.

— Я не хотел, он сам… — начал было оправдываться он.

— Т-с-с-с! — я приложил палец к губам.

Мирослава и её подруга в это время снова подошли к нам. Моя бывшая девушка была настолько бледной, что казалось привидением в ночи.

— Он… мёртв? — спросила она тихо. Но я расслышал, несмотря на музыку, которая продолжала грохотать на берегу.

— Мертвее некуда, — кивнул Саша.

Он опустился перед трупом на колени, после чего с хлюпающим звуком достал нож из грудины.

Девчонка, подруга Мирославы, издала характерный звук и отвернулась в сторону моря. Её вырвало.

Саша тем временем деловито и тщательно протёр нож о майку, после чего размахнулся и что есть силы швырнул его куда-то в сторону выхода из бухты.

После чего снова наклонился, взял труп за руки и потянул его в краю пирса.

Спохватившись, я помог ему.

Когда труп с лёгким плеском упал в море, Саша сказал:

— Выиграем немного времени.

— Да ясно… — кивнул я.

— Всё, валим, — сказал он.

С пирса мы сошли пешком, чтобы не привлекать внимания других отдыхающих в кафешках на берегу.

Зато потом, едва оказавшись в тёмном промежутке между заведениями, изо всех сил рванули к выходу из пляжной зоны.

Бежали долго, больше километра. Девчонки запыхались, но не жаловались и даже не отставали.

Первым остановился Саша.

— Всё, хватит, — сказал он. — Тут можем спокойно подумать, что делать дальше.

Мирослава держалась хорошо, а вот её подруга, как я заметил, начала всхлипывать.

— Вас ждут где-то? — спросил я, обращаясь к бывшей.

Та отрицательно мотнула головой.

— Нет, мы остановились на квартире