- Это вы в лесу стреляли?

- Мы… - согласился Зинченко и оскалился. - Курево кончилось…

- Понятно, -хмыкнул Глеб.

– А без курева в этой канители, сам понимаешь… У немцев табачок, конечно дерьмовый, но хоть такой, чем никакого. Патрульных положили, а за леском целая кодла стояла, на шум примчалась, курево успели забрать, а вот оружие… В общем, быстро драпали, - вздохнул старший лейтенант. - Их человек пятнадцать было. Знаешь, лейтенант, по нашим наблюдениям, немцы начинают прочёсывать захваченные районы, причём делают это методично - квадрат за квадратом… В общем, насилу сбежали, у каждого осталось по три патрона, зато при сигаретах. Поделиться, лейтенант?

- Не надо, спасибо, своего хватает. Дымите на здоровье. В какую сторону направляетесь, старлей?

- Туда… - махнул рукой новый знакомый. - Наше полевое управление под Слободском располагалось, там леса непроходимые. Не померла ещё надежда, лейтенант, что встретимся со своими командирами, а то уж больно мы дезертиров напоминаем, не хотелось бы этого…

- Обстановка допускает, - пожал плечами Глеб. - Воевать можно где угодно, лишь бы не трусить, а бить эту гадину…

- Ага, только хрен потом докажешь, что ты не верблюд! - ощерился Зинченко. - С нашими особистами знаешь… Ничего, дойдём пошукаем по лесам… Ещё б оружием разжиться… Дела-то у нас право, лейтенант, - вздохнул Зинченко. - Только добро с кулаками, а зло с автоматом, а это знаешь ли, непорядок… Ладно, передохнули и будет. Вы своих ищите, мы своих - земля круглая, где-нибудь встретимся.

- Подожди, старлей, ваша часть же в этой местности располагалась. Давно вы тут аукаетесь?

- Пару дней блуждаем, а что? Здесь просторы обширные, есть где спрятаться, несколько раз на беглые группы натыкались: кто-то с оружием, кто-то без… А стояли мы вон в тех лесах, что справа от города четыре дня назад спешно выдвинулись на позиции к Рузаево, да только танки с фланга зашли и весь полк проутюжили, а потом пехота пошла и драла нас как тузик грелку.

- Про 303-ю дивизию полковника Моисеевского слышал?

Зинченко задумался:

- Да, вроде сталкивались с его ребятами. Запомнил, потому что фамилия у комдива необычная. Кажется позавчера это было: наткнулись на маленькую колонну из этой самой дивизии они так парни сказали. Только что с комдивом не знают. Все полки разбиты, бойцы маленькими группами на север просачиваются, это справа от железки было - вон там, - Зинченко лениво кивнул подбородком. - Там леса густые, только вряд ли они из лесов тех выйдут и на север прорвутся - немцы весь район обогнули и в кольцо заперли.

- Что за железка? Вроде основная ветка, не здесь проходит…

- Дополнительная ветка из Дятьково, Людиново - стыкуются с основной колеёй, северо-восточнее Вязьмы. По ней пассажирские поезда не ходили - щебень возили грузовые составы, гравий, уголь, что-то с промышленных предприятий. Дорога вон за теми лесами. Пойдёте по диагонали - не ошибётесь, только осторожнее. Повторюсь, фрицы зачистку проводят. Если ваш Моисеевский в тех лесах, то через день-другой ему не поздоровится.

- Ещё вопрос, старлей: про эвакуацию Вяземских госпиталей что-нибудь слышал?

- А у тебя там личный интерес, Шубин?.. - Зинченко подмигнул, как-то смутился. – Знаешь, не могу тебе сказать ничего утешительного. Слышал, их пытались эвакуировать, только по железке не вышло - танки на станцию Черемша вышли и полотно перерезали, полностью уничтожив медицинский состав. Попутно полотно взорвали, чтобы другие не пытались. Не знаю, лейтенант, не могу сказать. В Вязьме с десяток госпиталей было, бежали как и все: кому-то удалось, кому-то не очень. Ладно, любопытный, давай расставаться, у каждого из нас своя дорожка.

Часы показывали шестой час вечера, уже минут сорок группа шла вдоль полотна. В южном направлении проследовало мотодрезина - разведчики не высовывались, памятуя про любопытную варвару. Лес простреливался из пулемётов, установленных на платформе, очевидно, один из элементов зачистки, для ленивых: пули поднимали пыль, встряхивали с деревьев последнюю листву - разведчики откатились в ложбину, ждали. Когда затих гул, выбрались к полотну: ветка железной дороги рассекала плотный осинник, петляла между лесистыми возвышенностями, полотно лежала на щебёночной насыпи, сквозь которую пробивалась сорная трава. Пешие патрули эту ветку не охраняли, по крайней мере не одного не встретили. Шубин задумчиво разглядывал кулачок железной дороги: двигаться по шпалам было опасно, по лесу трудно, к тому же, не за горами вечер и снова придётся искать место для ночлега - надежда выйти к своим постепенно угасала.

Группа медленно, борясь с препятствиями, двигалась вдоль дороги. Снова послышался шум - разведчики отступили за деревья, залегли: снова показалась дрезина, та же самая - теперь она двигалась в северном направлении, видимо, на станции пополнили запасы боеприпасов. Это было странное сооружение, видать у немцев, в механических мастерских имелись свои «Кулибины».

Дрезина состояла из двух сцепленных частей: головная половина представляла платформу, обложенную мешками с песком, ее толкала непосредственно дрезина, смутно напоминающая броневик начала века. Движение осуществлял двигатель внутреннего сгорания, колёса броневика были снабжены специальными ребордами, возможно съёмными для движения по железнодорожной колее. Корпус дрезины был обшит стальными листами, в центре возвышалась башня с пушкой, механик располагался внутри, из люка выступала голова наблюдателя. Основная ударная сила была сосредоточена на платформе, в центре стояла скорострельная пушка со щитком, по бокам располагались пулемёты. На платформе находилось не меньше десятка солдат, в любую минуту они готовы были открыть ураганный огонь. Дрезина гремела как целый состав.

Разведчики проводили её глазами, а когда нелепое сооружение скрылось за поворотом, стали шевелиться, выражались исключительно бранью.

- В натуре, товарищ лейтенант, бешеная табуретка! Додумались же, черти!.. - проворчал Шуйский.

Прошло несколько минут и пулемётная грохот порвал тишину - акустика в районе полотна была необычная, звуки отражались от стены леса, вибрировали, дробились на тона. Стрельба продолжалась секунд тридцать, потом всё стихло: стреляли, по видимому, с дрезины. Разведчики ускорили шаг, за поворотом их взорам предстало печальное зрелище: дрезина ушла дальше, на насыпи осталось несколько тел - их посекли из пулеметов. Люди пытались переправиться на другую сторону полотна, но дрезина выскочила внезапно, как чёрт из табакерки, плюс ещё эта акустика со своими злыми шутками. Это были несколько гражданских, четверо в красноармейской форме, они пытались спастись бегством, но пулемётчики на платформе не спали - им было всё равно кого расстреливать. Шубин спустился вниз, смотрел стиснув зубы на мальчишку лет восьми: даже после смерти он держал за руку молодую женщину с растрёпанными волосами, возможно мать, вся семья погибла одновременно; третья женщина была в годах, но чертами лица очень походила на молодую женщину - все трое лежали под откосом. Красноармейцы пытались их вытащить, но безуспешно. Даже стреляли по платформе из трёхлинеек, что у немцев могло вызвать только гомерический хохот. Разведчики постояли пару минут, потом дружно вздыхая, стали карабкаться обратно в лес.