– Это очень в нашем духе, разве нет? – проговорила Сэм. – Мы всегда все делали вдвоем. Так было всегда.

Лиза покачала головой, но никак иначе не выразила несогласие с этой мыслью.

– Посиди со мной, – произнесла подруга, хлопая по ступеньке рядом с собой. – Совсем чуть-чуть.

Сэм выполнила то, о чем ее попросили, и, ежась, начала растирать свои голые ноги.

– О чем ты думала, выходя без куртки? – пожурила ее Лиза, и эта фраза так напомнила Сэм ее мать, что она громко расхохоталась. Как же так получилось, что Лиза уже мать? Как они перестали быть шестнадцатилетними девчушками, лучшими подругами, кровными сестрами? Лиза сбросила с себя куртку и жестом предложила Сэм погреться, разделить с ней тепло. Та замешкалась было, но проще было согласиться. Это же все в их духе, напомнила она себе. Они всегда уступали друг другу. Сэм прощала Лизу, а Лиза – Сэм. Других вариантов у них не было. Сэм положила голову на плечо Лизы. И вот, из-под аромата новых духов – Сэм как-то оскорбилась сменой аромата, но объяснить, что оскорбило ее, было проблематично – знакомый запах кожи подруги по утрам, когда они просыпались в постели Сэм и сразу же возобновляли разговор, который прервался посреди ночи, с того места, когда они отошли ко сну. Так и сидели они, укутавшись в куртку Джоша и не глядя друг на друга. Они засмотрелись на припорошенную белым снегом лужайку с замерзшим фонтаном посредине. Завтра все растает, снег разгребут лопатами или превратят в грязь бесчисленным множеством ног вечно спешащих непонятно куда в своих мелких жизнях людей. Но в это мгновение мир замер в своей умиротворенности, будто бы только для них двоих. Идеальная картина.

– А что с девочками? – поинтересовалась Сэм.

– Ты же не думаешь, что я их оставила одних? Джош дома. – Лиза локтем подтолкнула Сэм. – У тебя, что ли, нет друзей с детьми?

– Какие-то дети есть, – сказала Сэм. – Но далеко не у всех.

Сэм с возрастом пришла к мысли, что любая женщина вступает на этот путь с лучшими намерениями. «Ничего не изменится», – убеждали они себя при виде двух заветных черточек теста на беременность, но менялось все и сразу. С течением времени либо подруги постепенно выводили Сэм со своей орбиты, либо она сама потихоньку переставала с ними видеться. Ведь вчерашние собеседницы начинали жить новой жизнью, а Сэм мало интересовали вечные рассуждения о фортепианных концертах, езде на пони и терках на родительских собраниях. Имитировать воодушевление она не собиралась. Да, иногда было больно расставаться, но Сэм приучила себя не испытывать зависимость от других людей. Так было безопаснее.

– Я хожу к психотерапевту с прошлого года, – вдруг выпалила Лиза.

– О! Отлично. Классно.

– Джош подумал… Мы оба пришли к мысли, что это хорошая идея. Мне тяжело пришлось, когда девочки родились. Мы долго к этому шли, много раз пытались. – Она говорила это все без эмоций, не глядя на Сэм. – И ничего не получалось. – Лиза хмыкнула. – Странно как-то, не находишь? В школе я постоянно твердила, что не хочу детей в принципе. Ты же знаешь, что за жизнь была у меня дома. Вечно новые младенцы, кто-то всегда отвоевывает внимание мамы. Я не хотела этого для себя. – Лиза закусила губу. – Но, наверное, есть разница между тем, когда не хочешь чего-то и когда просто не можешь это получить.

– Мышка, мне жаль, что я этого не знала.

– Да что бы ты смогла сделать? Когда они появились на свет, все… это был некий казус, если так можно выразиться. Какое-то время я думала, что у меня все под контролем, но во время пандемии я пыталась обучать близняшек на дому. У меня развилась к тому же паранойя, что мама или папа заболеют, вот я и настояла, что возьму все покупки на себя. К этому добавился страх выезжать куда-либо и встречаться с кем-либо. Я не хотела занести вирус домой. Мир схлопнулся для меня, остались только девочки и мы с Джошем. И я все уговаривала себя, что мне очень сильно повезло и что я должна быть благодарна судьбе. Люди теряли работу или даже жизнь. И все же меня не оставляло чувство… Будто стены наваливаются на меня и я не могу дышать полной грудью. К тому же у меня вдруг оказалось столько времени, ты же понимаешь? Для меня будто бы все остановилось… Я не могла спать, слишком много пила… Всегда придумывала повод открыть очередную бутылку вина… И Джош сказал, что это может помочь. Я имею в виду не вино, а поговорить с кем-то.

– И что? Помогло?

– Наверное. Она хорошая. Жаль, что мы не познакомились с ней пораньше, когда девочки только родились. – Лиза отколупывала лак с ногтей. – Они были такие малютки, – тихо проговорила она. – У меня прямо живот скручивался узлом при одной мысли, что мне, возможно, не стоит оставаться с ними наедине. Будто бы со мной им не было безопасно.

– Кто, как не ты, мог обеспечить им безопасность? Ты же их мать.

– Сама не знаю. – Лиза подтянула коленки к груди. – Не могу объяснить это чувство. Со мной что-то было не так. А психотерапевт все расспрашивала меня, когда я впервые ощутила это, что со мной что-то не так. Мы ходили вокруг да около много месяцев, пытались найти точку невозврата. И вдруг я поняла, что эта точка – ночь после моего дня рождения. Той ночью… – Она вытерла вспотевшие ладони о штанины пижамы. – Сэм, я так много выпила. Я не понимаю, зачем мы сделали… это. Я никогда не питала к тебе таких чувств, поэтому вообще было непонятно, зачем мы с тобой что-то замутили в ту ночь. И мне казалось, что я изменила Джошу. Я ему ничего особо не рассказала. Так, редкие намеки в надежде, что он сам все поймет. А потом вышло эссе, и я запаниковала. Бокал за бокалом я уговорила целую бутылку и сильно разозлилась. Ты же обещала мне, что никому ничего не расскажешь. И вдруг ты пишешь целое эссе, указывая там мои чертовы инициалы? Как ты могла так поступить со мной?

– Прости. – Сэм погладила подругу по спине. – Мне правда жаль. Я не пыталась никому навредить. Но, Лиз, ты должна признать, что ты всю ночь заигрывала со мной и змеей извивалась вокруг меня на танцполе. Ты можешь понять, почему я теперь в недоумении, когда ты вдруг заявила, что я тебя поимела?

– Я