– Вы спрятали оружие?

– Да, дянься.

– Хорошо. – Ее голос не выдавал волнения, а вот руки подрагивали и потели. Она сжала их в кулаки. – Отправляемся через десять минут.

За ночь посреди золотистых дюн на другом берегу озера выросли черно-алые палатки. Флаги Кендии, окрашенные в эти же цвета, развевались на ветру высоко в воздухе.

Хэсина в последний раз проверила, на месте ли меч и бомбы. Затем вместе со своими спутниками она прошла по песчаной равнине и остановилась перед самой большой из палаток. Кендийский советник поприветствовал ее на общем языке, попросил стражей подождать снаружи и приподнял украшенный драконами полог, закрывавший вход.

Янь Хэсина была к этому не готова.

Но, вступив в логово наследного принца, она перестала быть Янь Хэсиной. Она превратилась в воительницу, в королеву, полностью собранную и готовую блефовать, чтобы одержать победу.

Она не была первой королевой, вступавшей в переговоры с Кендией. Она знала, что не станет последней. Многие поколения монархов Яня пытались установить связи с землей песка и огня, которые не сводились бы к обычному торговому партнерству. Все они потерпели неудачу.

Когда глаза Хэсины привыкли к полумраку, ей тут же стало понятно, почему. Ледяная страна Нинг была Яню как старшая сестра, а болотистая Ци – как младшая кузина. Между ними существовали различия, но они не казались непреодолимыми.

Однако если Янь ассоциировался с водой, то Кендия была словно раскаленное масло. Яньские философы и литераторы призывали к сотрудничеству, в то время как кендийские приветствовали соперничество. Цветовая гамма в символике Яня основывалась на дополнявших друг друга цветах, а кендийцы вдохновлялись изменчивой природой огня. Палатка принца служила идеальным тому примером: стенки были завешаны конскими шкурами, выкрашенными в красный и черный. Бронзовые чаши, в которых горел огонь, на хлипких цепях свисали с деревянных балок, образовывавших каркас потолка. В любой момент одна из цепей могла оторваться, и тогда мигом бы загорелась вся палатка. Это была бы нелепая смерть – хотя у Хэсины так перехватывало дыхание, что она рисковала умереть от удушья еще раньше.

Дыши. Пытаясь успокоиться, она огляделась по сторонам и тут заметила, что на одной из шкур висят соляные кирки. Они напоминали серпы, которыми срезали просо крестьяне в северных провинциях Яня. Если на нее нападут, Хэсина сможет отбиться с помощью такого орудия. Ее дыхание снова участилось.

– Ну как, вам нравится то, что вы видите?

Она медленно перевела взгляд на человека, со стороны которого и ожидала нападения.

Наследный принц сидел на тахте из ротанга, рядом с каким-то возвышением, укрытым гобеленом. На нем было широкое одеяние бордового цвета с клинообразным вырезом, который тянулся до его подтянутого живота и в конце концов скрывался за нефритовым поясом. Хэсина окинула взглядом фигуру принца, и ей показалось, что меч за ее спиной стал тяжелее. Одежда наследника престола Кендии была настолько открытой, что спрятать большое оружие в ней было затруднительно. С другой стороны, ему могло хватить одного кинжала.

– Или хотите посмотреть на что-нибудь еще? – с сильным акцентом сказал он на общем языке и потянулся к завязкам на поясе.

У Хэсины загорелись щеки, и он рассмеялся.

– Вам, должно быть, очень скучно живется. – Он поднялся на ноги. – Королева без гарема.

На вид принц был одного возраста с Цайянем. Может, на пару лет старше. Хэсина постаралась сосредоточиться на этой мысли, наблюдая, как он приближается к ней.

– Королева без рабов.

Он остановился на расстоянии нескольких тростинок от нее.

– В чем тогда смысл?

Хэсина пожала плечами, словно марионетка, которую дернули за ниточки.

– Я правлю страной. Еще иногда преодолеваю девять сотен ли, чтобы встретиться с принцами, подобными вам. Докажите мне, что я проделала этот путь не напрасно.

– Докажу.

Он подошел к возвышению и сдернул с него гобелен.

Соль. Шестигранные бруски, сложенные в несколько рядов и напоминающие пчелиные соты. Хэсина никогда не видела столько соли сразу. Если ее размолоть, получится сотня мешков, не меньше.

– Мы приготовили для вас еще пятьдесят соляных глыб, – сказал принц.

Она прикусила губу.

– Мы отплатим вам запасами воды.

– Нет-нет. Вода нам не нужна.

Он подходил к ней все ближе и ближе. Хэсине казалось, что расплавленная сталь стекает по ее спине и ногам, приковывая ее к земле. «Стой на месте», – приказала она себе, когда принц наклонился к ней.

Его ресницы были накрашены сурьмой. Серебряные украшения сияли над его бровью, словно звезды. Она почувствовала на лице его дыхание. От него пахло анисом и медью.

– Нам нужны ваши пророки.

Хэсина чувствовала себя так, словно теперь начал плавиться ее позвоночник.

Он всего лишь пытался заманить ее в ловушку. Ждал подходящего момента, чтобы нанести удар. Ей нужно было осторожно отходить в сторону, чтобы не дать ему загнать себя в угол.

Нужно было выиграть время.

– Зачем?

Она думала, что дала самый безопасный из всех возможных ответов. Но когда принц заулыбался, у Хэсины упало сердце.

– Значит, слухи верны, – проговорил он, словно размышляя вслух. – Вам о них ничего не известно.

Хэсина могла возразить, что он явно преувеличивал, но она была не в том положении, чтобы спорить. Принц щелкнул пальцами.

Из темного угла палатки показались две фигуры. Хэсина напряглась, но тут же выдохнула, разглядев их, это были дети. Потом она заметила, что их запястья скованы цепями, а шеи обвиты железными кольцами, и у нее снова все сжалось внутри. На их бритых лбах, покрытых сероватым облачком щетины, виднелись татуировки. Красные лилии – рабское клеймо, которое использовали в Кендии.

– Не тревожьтесь из-за того, что сейчас увидите, – сказал принц. – Я слышал, что в вашей стране боятся пророков. Но нет смысла опасаться того, что сковано цепями.

Он махнул рукой.

– Покажите ей.

Дети закрыли глаза.

Повеяло холодом. Одежда Хэсины прилипла к коже – но не из-за пота. Прямо перед ее глазами в воздухе образовывались крошечные прозрачные шарики. Они сливались вместе, пока сфера не достигла размера небольшой дыни. Это была капля воды.