– Что вы загадали?

Она выхватила фонарик из рук Акиры, прежде чем он успел прочитать надпись.

– Чтобы ты освободился от…

От того, что тревожит твой сон.

– От груза своих преступлений.

– Всех сразу?

– Да, всех.

Акира потер ладонью затылок.

– Тогда одного фонарика будет мало.

– Скольких купцов ты ограбил?

– Не помню. Но точно больше одного.

Хэсина снова рассмеялась. Она была рада этому смеху и замешательству, которое его вызвало. Оно освободило ее от всего, что ей полагалось делать, чувствовать и говорить.

– Ну что, насмотрелся на луну?

– После такого-то? – Акира откинул назад мокрую челку. – На несколько лет вперед.

Сказал человек, который залез в озеро по своей воле.

Тряхнув головой, Хэсина протянула ему руку.

– Давай возвращаться.

Он сжал ее, и сердце Хэсины как-то странно встрепенулось. Казалось, что она никогда раньше никого не держала за руку, и это было столь же нелепо, как смотреть на луну, лежа в озере. Но она вся превратилась в ощущения и ничего не могла с этим поделать. Ей хотелось знать, что чувствует он. Возможно, ее рука слишком холодная? Или слишком пухлая? Заметил ли он, какой быстрый у нее пульс?

Более важный вопрос: почему ее пульс такой быстрый?

Когда Акира вылез из воды, она едва не упала еще раз. Слава Одиннадцати героям, в темноте он не мог увидеть, как она краснеет.

Лагерь все еще пустовал. Хэсина разожгла костер и поставила фонарик сушиться на груду камней. Потом они сели сушиться сами. Со стороны деревни до них долетали звуки цитры. Хэсина узнала мелодию: она звучала в пьесе, которую придворные актеры исполняли каждую осень.

В ней рассказывалось о том, что когда-то на небе сияло сразу девять светил, и они сжигали как рисовые поля, так и людей. Великая воительница поднялась в воздух на своей колеснице и выстрелами сбила восемь из них. Но девятое поглотило ее. Мать девушки провела остаток жизни, читая свиток за свитком во всех библиотеках мира. Она пыталась найти способ вернуть дочь. Она испустила последний вздох над открытой книгой, и боги, впечатленные упорством смертного разума, вернули женщину обратно на землю. Они наделили ее бессмертием и мудростью, а также подарили ей огромного журавля, который отнес ее к лунному замку, где жила душа воительницы. Так мать и дочь наконец воссоединились.

Эта история была столь же стара, как солнце и луна. Шаманы, жившие задолго до пророков, высекали ее на черепаховых костях. Былые императоры принимали журавля за ключ к бессмертию. Одиннадцать героев трактовали его как символ мудрости. Хэсине не нравилась ни одна из этих версий. Она не мечтала о вечной жизни: на ее взгляд, было не так-то просто прожить даже обычный срок, отпущенный человеку. К тому же ей никогда не нравились истории о любящих матерях.

Но этой ночью она поняла, что завидует смелости дочери из легенды. Воительница бросила вызов светилам так, будто это была ее судьба. Каждый раз, когда Хэсина сталкивалась со своей судьбой, ей хотелось сжаться в комок.

– Что такое судьба? – спросила она по большей части саму себя.

Этот вопрос не поставил в тупик Акиру, в совершенстве владеющего искусством пространных высказываний.

– Это когда вы очень хорошо умеете что-нибудь делать.

Хэсина никогда не думала о судьбе в таком ключе. Эта мысль оказалась неприятной. Она мало что умела делать хорошо. Давным-давно ей казалось, что у нее есть актерский талант. Она умела лгать и предпочитала жить жизнью других, а не своей собственной. Но ничто так хорошо не помогает избавиться от детских фантазий, как необходимость унаследовать трон. Когда учишься управлять страной, на другие увлечения времени не остается.

– Как думаешь, что я умею делать хорошо? – спросила она у Акиры.

– Фонарики. – Когда она смерила его скептическим взглядом, он улыбнулся. Это была не одна из тех острых, как нож, улыбок, которые он демонстрировал в суде. Уголки его губ оставались мягкими.

– Я серьезно.

– Я не говорил, что у вас хорошо получается доставать их из воды.

Хэсина фыркнула и сразу же пожалела об этом. Звук получился похожим на хрюканье свиньи, а ей все-таки хотелось сохранить перед Акирой хоть какие-то остатки достоинства.

– А ты? – она перевела взгляд на костер и попыталась убедить себя, что это благодаря огню в ее груди разливается колючее тепло. – Ты был хорошим грабителем?

Акира подобрал веточку и сунул ее в огонь.

– Хорошие грабители не попадаются. – Веточка догорела до основания, и он отпустил ее. – Я знал человека, который превосходил всех нас. Его умения определяли его личность. Но однажды он взял слишком много. С тех пор я его не видел.

– Он был тебе другом?

– Можно и так сказать.

– Ты, наверное, по нему скучаешь.

Акира неопределенно пожал плечами, но Хэсина поняла его лучше, чем если бы он сказал «да» или «нет». Она знала, что остаться без некоторых людей – это все равно что остаться без воздуха. Жизнь без них кажется невозможной, и лучше не задаваться вопросом, как ты все-таки умудрился остаться в живых.

Но тем вечером Хэсина позволила себе скучать по отцу. Она скучала по нему. Она очень сильно по нему скучала. Долетавшие до поляны звуки аккордов трогали струны ее сердца, и она представляла, что едет к наследному принцу на колеснице. А потом, когда она уснула, ей приснился сон, что она умерла, но отец, прочитав много книг, вернул ее к жизни, и они вместе полетели к лунному замку на спинах огромных журавлей.

* * *

Конечно, следующим утром она не превратилась в великую воительницу, и у нее не появилось сияющей колесницы, на которой она могла бы отправиться к кендийцам. Она была королевой, руки которой дрожали так сильно, что у нее не получалось застегнуть пуговицы на собственной одежде.

– Мы насчитали шестерых, дянься, – доложила разведчица, стоящая снаружи. Хэсина видела ее тень на промасленной ткани палатки.

Хэсина давала себе инструкции, чтобы справиться с многочисленными компонентами своего одеяния. Запахни рюцюнь. Закрепи меч за спиной. Спрячь бомбы. Застегни ремень, повесь на веревочки королевскую печать, нефритовые мандалы, три плетеных шнурка.

– Ты уверена?

– Да, – подтвердила разведчица. – Шестерых, не считая самого наследного принца. Четыре раба и два советника.

Теперь мантия. Она крепко затянула завязки на шее, полностью скрыв вышивку с безголовым драконом.

Наследный принц не нарушил условия переговоров. Их не поджидала армия. Возможно, Хэсине даже не понадобится помощь Санцзиня. У нее были все причины расслабиться.