— Я уверен, что да, и быстро, — заверил ее Гохштаден. — Очевидно, произошло недопонимание с обеих сторон.

— Ни ваша милость, ни маркиз не давали обетов, поэтому для расторжения помолвки не нужно решения церковного суда, — вступил в разговор доктор Олислегер. — Мы сказали об этом лорду Кромвелю, который сходил к королю, а потом сообщил нам, что тот не готов заключить брак. Лорд Кромвель обязал нас заверить его, что, как только мы вернемся в Клеве, сразу пришлем ему доказательства, которые устранят все сомнения. Мадам, это было весьма неприятно. Нас просто выставили несведущими глупцами. — Доктор Олислегер, всегда отличавшийся безупречной учтивостью и выдержкой, проявлял признаки того, что теряет эти свои качества.

— И что же теперь будет? — спросила Анна.

Казалось, они зашли в тупик.

— Мы сказали, что обсудим все с вами и дадим ответ завтра утром.

— Но утром я должна выйти замуж!

— Мадам, король отложил церемонию до вторника, чтобы дать время для решения проблемы, — сообщил ей Гохштаден. — Не беспокойтесь, все будет хорошо.

Анна не была в этом уверена, и, вероятно, сомнения отобразились на ее лице.

— Лучше иметь счастливого жениха, чем колеблющегося, — заметил доктор Олислегер.

Анна ушла в свою спальню, радуясь, что матушка Лёве выгнала оттуда всех остальных дам и сама стала помогать ей. Взгляд ее упал на свадебное платье, приготовленное к утру. Как же ей хотелось, чтобы рядом была мать, всегда спокойная и безмятежная!

— Все в порядке? — спросила матушка Лёве.

Анна покачала головой и сняла шапочку.

— Нет. Свадьба отложена до вторника. Возникла проблема. — Она объяснила, в чем дело. — Думаю, король ищет повод избавиться от меня, но доктор Олислегер и великий магистр Гохштаден утверждают, что нет. А я в этом сомневаюсь.

Анна опустилась в кресло у камина. Матушка Лёве взялась расплетать ей волосы.

— Я удивлена. У него было достаточно времени, чтобы успокоить свою совесть на этот счет. Если он испытывал сомнения, зачем было подписывать контракт?

— Может ли быть, что, когда он увидел меня не на портрете, я ему не понравилась? Это единственное объяснение, какое я способна придумать.

— Или кто-нибудь внушил ему эти сомнения, — предположила матушка Лёве. — У меня есть глаза и уши, и английский я понимаю лучше, чем говорю на нем. Католики не хотят этого брака. Им ненавистен союз короля с протестантскими принцами.

В памяти всплыло кислое лицо герцога Норфолка. Анна легко могла представить, как он тайно пытается расстроить ее брак.

— Может быть, — медленно проговорила она. — Но что, если доказательств нет? За мной на всю жизнь останется слава невесты, которую отправил домой король Англии. И этого будет ничем не исправить. Ни один мужчина не захочет меня…

— Хватит! — крикнула матушка Лёве. — Королю нужен этот союз.

— Он поступает так, как ему нравится. Это слова Лютера о нем.

Матушка Лёве взъярилась:

— Никогда не слышала о принцессе, которая приехала бы в другую страну, чтобы выйти замуж, и была отправлена домой. Даже этот король не осмелится пойти на такое. Ваш брат этого не потерпит.

— А что он может сделать? Клеве не в состоянии объявить войну Англии.

— Он может настроить немецких принцев против короля. Курфюрст Саксонский выступал за этот брак. Он не допустит, чтобы вас оскорбили.

Анна вздохнула:

— Никакой принц не затеет войну ради чести принцессы. Когда король развелся с королевой Екатериной, разве император пришел ей на помощь? Нет. Если дойдет до этого, я охотно отправлюсь домой. Лучше бы я вообще сюда не приезжала!

Слезы, которые она старательно сдерживала, полились потоком, и старая няня обняла Анну за плечи и держала, пока та горестно раскачивалась из стороны в сторону.

— Я бы сделала все, лишь бы избежать брачной ночи, — всхлипывала она. — Вам лучше всех известно почему! Вдруг король обнаружит, что я не девственница? Что он со мной сделает?

— Ш-ш-ш, ш-ш-ш, — утешала ее матушка Лёве, поглаживая по волосам. — Ни один мужчина не может сказать, девственница ли женщина.

— Но как быть с этими серебристыми полосками на животе, где кожа растягивалась? И груди у меня не такие упругие, как были до родов. Разве это не говорит само за себя?

— Король — мужчина, — небрежно отмахнулась матушка Лёве. — Он ничего не заметит.

— Но он будет ждать, что у меня пойдет кровь, — тревожилась Анна.

Матушка Лёве на мгновение задумалась.

— Держите под рукой иголку, спрячьте ее под подушку. Уколите себе палец и помажьте простыню. Он не заметит разницы. Все будет хорошо, вот увидите.

Анна взмолилась, чтобы няня оказалась права.

На следующее утро Анна сидела в ожидании неизвестно чего. Приближалось время обеда, и она уже готова была кричать от досады, когда к ней явились Олислегер и Гохштаден. Один взгляд на их лица сказал ей, что встреча прошла не так, как они планировали.

— Какие новости? — без предисловий спросила Анна.

Заговорил доктор Олислегер:

— Мадам, мы сказали лордам, что весьма озадачены. Мы указали на то, что предварительное соглашение, безусловно, было расторгнуто, и я предложил остаться здесь в качестве заложника, пока из Клеве не пришлют доказательства. Они сказали, что увидятся с королем после обеда и узнают, как он относится к такому предложению. Будем ждать его ответа.

За обедом подали множество блюд, но Анна почти ничего не ела. Что бы ни решил король, на ней это скажется плохо.

В четыре часа, когда она уже едва не лезла на стену от беспокойства, явился лорд Кромвель с непроницаемым лицом. С ним пришли два секретаря в черных мантиях.

— Ваша милость, — начал Кромвель, кивая Сюзанне, чтобы та переводила, — насколько я понимаю, вам известно о затруднениях, возникших в связи с предварительным соглашением, заключенным с Лоррейном. Будьте уверены, его милость хочет лишь устранить любые поводы для сомнений. Он посоветовался с архиепископом Кранмером, и тот подтвердил: так как вы были юны, когда состоялось обручение с маркизом, официальный отказ ваш или юного джентльмена может сделать помолвку недействительной. Король теперь просит, чтобы вы отказались от помолвки сами. Он считает, что такого заявления, сделанного в присутствии достойного доверия человека и нотариусов, будет достаточно для соблюдения закона.

Эти слова удивили Анну. Казалось, теперь король делает все возможное для устранения препятствий к браку, а не ищет предлога отказаться от нее, как она опасалась.

Кромвель продолжал говорить:

— Его милость назначил меня быть этим доверенным лицом, а эти джентльмены — нотариусы, которые станут свидетелями. Леди Анна, я прошу вас сейчас официально подтвердить, что вы отказываетесь от своей помолвки и свободны вступить в брак.