Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я даю ей кое-какие поручения, потому что она сказала, что хотела бы помогать, но это не официальная работа.
– То есть вы оказываете ей любезность, – уточнил Майло. – А деньги она получает?
– Минимум.
– Хорошо. Спасибо. Когда вы с ней познакомились?
– Я с ней не знакомилась.
– Что?
– Знакомство – официальная процедура, которой предшествует представление. Фрэнки же просто пришла и сказала, что могла бы что-то делать. Я по жизни ленива, поэтому согласилась.
– Магазином вы владеете?
– Нет.
– А кто?
– Коичи.
– Коичи…
– Коичи Такахаси.
– Где его или ее можно найти?
– Его можно найти в Токио.
– Отсутствующий владелец.
– Верно.
– И как это работает?
– Нормально.
– Я имею в виду…
Она улыбнулась.
– Потешный ты, Джон Уэйн[38]. Как это работает? Парню захотелось заиметь магазин для своей коллекции, и богатый папаша купил ему целый квартал.
– А что коллекционирует мистер Такахаси?
– Компакт-диски одного итало-американского певца.
– Фрэнка Синатры.
– Очевидно. А еще Дина Мартина, Перри Комо, Лу Монте, Джерри Вейла, Вика Деймона.
Она опустила руку под прилавок, пошарила и вытащила журнал. По-павлиньи гордые синие японские иероглифы пламенели на глянцевой обложке над цветной фотографией молодого длинноволосого мужчины, окруженного стенами компакт-дисков, расположенных лицом наружу, словно картины. Волосы у мужчины были выкрашены в бирюзовый цвет. Улыбка источала обаяние.
Женщина в черном ощупью поискала что-то еще и показала нам запечатанный в фабричный пластик компакт-диск с лицом Синатры. Сборник «Так, самое лучшее».
– Это я отошлю ему завтра. У него уже есть тысяча четыреста тридцать семь копий.
– Количество и качество, – сказал Майло.
– Дорога к счастью.
– К сожалению, Фрэнки Ди Марджио счастья уже не видать. Ни в какую категорию она не впишется, разве что есть такие, которые включают мертвых.
Улыбка на лице женщины в черном погасла. Она навалилась на прилавок.
– Вы не говорили.
– Вот, сказал. Начнем сначала.
Акт II. Странный разговор.
– Вы приняли Фрэнки Ди Марджио на работу.
– Не хочу показаться занудой, но действительно не могу назвать это приемом на работу.
– Прием на работу – формальное мероприятие.
– Она приходила и уходила, как ей заблагорассудится. – Секундная пауза. – Что с ней случилось?
– Кто-то оборвал ее жизнь, и мой долг – найти того, кто это сделал.
– Надеюсь, найдете. – Это прозвучало у нее вполне искренне. – Вы верите в смертную казнь? Я верю. С какой стати мы должны платить за то, чтобы они жили? Может, вы поймаете его, подвергнете пыткам и убьете, чтобы не тратить деньги налогоплательщиков.
Майло изучающе посмотрел на нее. Она пожала плечами.
– У меня есть свое мнение.
– Вернемся к Фрэнки. Сколько часов в неделю она проводила здесь?
– Десять, самое большое пятнадцать. Чем занималась, сказать не могу, потому что когда она приходила, я уходила. Она давала мне предлог, чтобы убраться отсюда.
– У нее было какое-то расписание?
Женщина в черном ненадолго задумалась.
– Обычно Фрэнки приходила попозже – в четыре, пять, шесть.
– Когда вы закрываетесь?
– Когда захочется.
– Вы уходили, а она закрывала?
– Это не проблема. Замок срабатывает сам. Выходишь, закрываешь дверь, и всё.
– Значит, она оставалась здесь одна.
– Да.
– Где Фрэнки бывала, когда не работала?
– Не имею ни малейшего представления.
– А вдвоем вы не тусовались?
– Я не тусуюсь.
– Вообще ни с кем?
– Вообще ни с кем.
– Как насчет ее друзей? Вы кого-то из них видели?
– Нет.
– Она не жаловалась на назойливых покупателей? Может быть, ей кто-то досаждал?
– Фрэнки никогда ничего не говорила. Мы не разговаривали, потому что как только она появлялась, я сразу убиралась.
Майло ждал.
– Я вам правду говорю, мистер детектив. И действительно, хочу, чтобы вы поймали его и предали пыткам.
– Ладно, спасибо, что уделили нам время. Как вас зовут?
– Бекка. С двумя «к».
– Бекка, а дальше?
– Бекка Манкелл, два «л». – Она облизала черные губы. Кончик языка был хирургически аккуратно раздвоен. – Можно спросить?
– Конечно.
– Как ее… что с ней сделали?
– Мы пока не знаем.
– У вас нет тела?
– Тело есть, но оно пролежало некоторое время.
– О… – Черные губы завернулись внутрь.
– В таких случаях, – продолжал Майло, – бывает трудно определить время смерти. Когда вы видели ее в последний раз?
– Так… должно быть, с неделю назад.
– И вас не встревожило ее отсутствие? Потому что вы не считали ее работу настоящей?
– У меня даже номера ее телефона нет.
– Она не захотела вам его давать?
– Я и не спрашивала. Знаю, для вас это странно, но я действительно оказала ей любезность. Она была унылая.
– Унылая? Это как?
– Тихая, как мышь. Всегда в пол смотрела, а не на тебя. – Бекка продемонстрировала свои способности, уставившись Майло в глаза. – А еще и мышей боялась. Они у нас частенько бывают, живут в стенах. Фрэнки как услышала их в первый раз, так аж побледнела. Пришлось дать ей чаю с ромашкой.
– К мышам она привыкла, – сказал Майло.
– Наверное. Мне не говорила. Мы с ней вообще мало разговаривали.
– Застенчивая девушка.
– Более чем. Боязливая.
– И чего же она боялась?
– Думаю, жизни.
– Хорошо. Что еще вы можете мне сказать, Бекка с двумя «к»?