– Надо же, ни одной камеры на том чертовом ярусе. Феллингер и Салливан наверняка об этом знали. Ты прав, идеальное место, если нужно поговорить о чем-то, кроме работы. Никто не увидит, никто ничего не подумает. К тому же двум психам всегда легче подавить жертву. – Он скривился. – Помоги накрыть на стол – ты моешь, я вытираю.

– У Салливан могла быть и другая, более тонкая роль, – сказал я. – Ты же знаешь, какую картину мы обычно наблюдаем, когда в дело вовлечена женщина.

– Да, она – приманка. Если вовлечена. Потому что, давай признаем это, приятель, мы тут много чего навоображали на том лишь основании, что Салливан накоротке посплетничала с Феллингером.

– Это не всё. Она определенно знала Фрэнки.

Майло положил вилку.

– Бедняжка приносит это модное барахло, ее помечают как жертву и… Черт, женщине, наверное, легче заметить слабину в другой женщине, чем мужчине, ведь так?

– И воспринимается она как гораздо меньшая угроза.

– Может быть, и с Кэти было так же. Не Феллингер взял ее на мушку в лифте, а его партнерша. Да, теперь наблюдать придется за обоими. – Он прищурился. – Или мы здорово ошибаемся в отношении Салливан.

– И тогда он обхаживает ее как следующую жертву?

– А почему нет? Предположим, она сыграла какую-то роль, познакомив его с Фрэнки, но не имела отношения ко всему прочему. После Урсулы его самомнение взлетело выше головы, и ему захотелось поднять стандарты, взять добычу уровнем повыше. Это ведь и моральная дилемма, да? Мы замечаем, что Салливан проводит все больше времени с Феллингером, – и как поступаем? Предупреждаем ее? Но если она его сообщница, все расследование летит к чертям.

Майло выпил один за другим два стакана воды, провел короткую телеконференцию с Ридом и Бинчи и сообщил о новом режиме наблюдения. Шаг первый: снять копии с фотографии Флоры Салливан, имеющейся в департаменте транспортных средств, чтобы знать, как она выглядит и где живет. Затем взять ее под наблюдение, не выпуская из виду и Феллингера. Наблюдать за обоими раздельно.

Хороший сценарий при наличии хотя бы полудюжины детективов. При ведении наблюдения втроем никуда не деться от долгих смен. К тому же молодых офицеров могли запросто привлечь к новым расследованиям.

– По крайней мере, наработаете кучу сверхурочных, – сказал им Майло. – Об этом я позабочусь.

– Там посмотрим.

– Это уж точно.

Майло с ухмылкой дал отбой.

– Ты чего? – спросил я.

– Приятно, когда детишки растут хорошими.

Три дня подряд Флора Салливан и Грант Феллингер приезжали на работу между половиной девятого и десятью утра. Ни одна, ни другой не выходили из здания до конца работы; и одна, и другой уезжали с подземной стоянки в промежутке от пяти часов тридцати четырех минут до шести часов пятидесяти восьми минут вечера.

Вечер первый. Укрывшись в своем доме на Пасифик-Пэлисейдс, Грант Феллингер оставался там до утра. Флора же Салливан, напротив, задержалась в своем георгианском особняке на Джун-стрит в Хэнкок-Парке всего лишь на час, после чего появилась в черном с блестками брючном костюме, с украшениями, блеск которых Бинчи заметил с противоположной стороны улицы, зачесанными назад волосами и разглаженными кудряшками. С собой у нее была белая сумочка размером с пачку сигарет.

Бросив взгляд на свое отражение в стекле водительского окна белого «Каймана», она сложила губы как для поцелуя, наклонилась, исчезла за дверцей спорткара и, газанув, с ревом умчалась.

По данным налоговой службы, в большом, напоминающем глыбу доме Флора Салливан жила уже пятнадцать лет с неким Гэри Салливаном. Тем не менее когда она свернула на восток, на Шестую улицу, и направилась через Кореа-таун в центр, ее не сопровождал никто.

Пункт назначения: отель «Билтмор».

Ага, подумал Бинчи. Это ведь тот же «молчаливый» отель, только в варианте для богатых. Может быть, ему повезет и туда же заявится Феллингер.

Но никаких грязных мыслишек в голове Салливан не водилось, и, выйдя из машины, она прошла прямиком в золоченый танцзал отеля на благотворительный обед в пользу организации «Планирование семьи».

С наступлением коктейльного часа Бинчи, бывший, как всегда, в костюме и при галстуке, сумел незаметно смешаться с восемью сотнями приглашенных.

Гостей позвали к столу, и Флора Салливан, заняв отмеченное карточкой место, представилась соседкам, двум пожилым, элегантным женщинам.

– Два глотка, – докладывал Бинчи на следующее утро. – Поклевала закуску. Теперь понятно, как ей удается оставаться такой худой.

– Бойфренда видно не было? – спросил Майло.

– Нет. Домой поехала одна.

– Похоже, Шон, ты неплохо повеселился.

– Я и не возражаю, лейтенант. Все круто.

* * *

Вечер второй. Рид наблюдал за Флорой Салливан, Майло – за Грантом Феллингером.

Теперь Салливан засела дома и вышла только чтобы принять курьера из «Риэл Фуд Дейли», который, получив щедрые чаевые, и сам расщедрился на улыбку.

– Заведение с веганской кухней, – рассказывал Мо Рид. – Примерно то же, что было на столе у Фрэнки Ди Марджио.

– Общая площадка на базе «нет жестокости»? – заметил Майло. – Боюсь, мне грозит сверхдоза иронии.

Сам лейтенант задержался. Некоторое время в относительно скромном временном жилище Феллингера ничего не происходило. В девять часов пятьдесят минут из дома вышла женщина в сопровождении адвоката. Майло узнал в ней немолодую брюнетку с фотографии в офисе Феллингера. Двух мальчиков с тех же фотографий видно не было, как и других машин, кроме «Челленджера» и «БМВ». Дети, должно быть, уже вернулись в колледж, так что гнездо опустело.

Женщина – Майло знал, что она представляет собой половину семейного трастового фонда Гранта и Бонни Джо Феллингер – покрасила волосы и стала блондинкой. Один из тех приемчиков, к которым прибегают женщины, чтобы удержать мужа, когда время делает свое дело?

Опустив в карман связку ключей от дома, Бонни Джо взяла мужа под руку, и они зашагали по кварталу на север. Мимо припарковавшегося на другой стороне улицы «Порше 928».

Свой «Порше» Рик приберегал для воскресных поездок, но никогда не отказывал в просьбе поделиться. На глазах у Майло пара прошла мимо и растворилась в темноте. Но уже через несколько минут Феллингеры появились снова.

Миновав дом, супруги не остановились и продолжили прогулку в южном направлении. Ни на секунду не останавливаясь, Грант Феллингер запечатлел на щеке жены нежный поцелуй. Она чмокнула его в ответ.

Воплощение супружеского счастья. Хоть переноси на рекламу морских круизов – вот она, романтика среднего возраста.

Им определенно было комфортно в обществе друг друга. Когда они возвращались во второй раз, рука Феллингера уже лежала на плечах жены, а она обнимала его. Простота и непринужденность, свойственные лишь по-настоящему счастливым парам, были здесь налицо.