Вскоре склон стал круче. Деревья встречались все реже. Воздух стал более разреженным. Пройдя, наконец, через лес, Алистер испустил дрожащий вздох облегчения. Сегодня вечером его не захватят.

Позади него хрустнула ветка, и он резко обернулся и со вспышкой сотворил Шлем воина. Его окружал щит, прозрачный, но мутный, как поверхность озера. Он вгляделся в три фигуры, появившиеся из темноты.

Блэр, одетый в футболку-поло.

Пэйн, в высоких ботинках на толстой подошве и красной помадой на губах, того же цвета, что и небо у них над головами. Ее рот скривился в усмешке.

А в нескольких шагах позади них – Дэрроу. Его Алистеру практически не было видно, он заметил только светлые кудри мальчишки.

Если бы Алистер был способен размышлять более здраво, он бы знал, что встреча с тремя чемпионами куда страшнее – и более логична, – чем с тремя чудовищами. Но увидев перед собой людей, Алистер испытал облегчение. В этом сценарии чудовищем был Алистер. Лучше быть злодеем, чем жертвой.

Пэйн ухмыльнулась.

– Смотрю, ты протрезвел.

– К сожалению, – ответил Алистер, хотя все еще не был уверен, что это так. – Ты хочешь сразиться?

Его тетя Альфина выиграла последний турнир всего за четыре дня. Все детство Алистера сравнивали с ней, поэтому он считал себя таким же способным. И все же перспектива сразиться сразу с тремя чемпионами казалась рискованной даже для него. И это было не в его стиле. В отличие от Блэра, он не был благородным рыцарем, который ищет славы на поле боя. Он был кинжалом в темноте, кровью, пропитавшей ночную рубашку, замершим в горле криком.

– Вовсе нет, – ответил Блэр. – Как видишь, мы заключили союз…

– Ну, это пока, – промурлыкал Алистер.

Дэрроу и Пэйн настороженно переглянулись. По какой бы причине они здесь ни оказались, это явно была идея Блэра.

– Мы пришли, чтобы предложить тебе присоединиться к нам, – сказал Блэр. – В прошлом Лоу и Блэры были союзниками.

«Да, может быть, один раз, лет четыреста назад», – подумал Алистер.

– Макаслан и Торберн объединятся, – уверенно заявил Дэрроу. – Изобель знает Иннес. Она была подругой ее сестры.

Даже если они и не врут, его решения это не изменит.

– Итак, вы надеетесь вчетвером одолеть… двух чемпионов.

Он мало что знал о других чемпионах, но одно знал точно – если не считать его, Макаслан была самой сильной участницей турнира. Соотношение сил было четыре к двум.

– Необязательно делать это грязно, – сказал Блэр.

Алистер закатил глаза. Только Блэр попытался бы найти честь в извращенной природе турнира. Сейчас не действуют ни кодекс, ни правила.

– Почему вы заключаете союз со мной? Разве вы не должны умолять Грива? Кажется, он в отчаянии. Он бы точно согласился.

Пэйн вздернула подбородок.

– Балласт нам ни к чему.

Алистер вспомнил случай с разбитым бокалом. Заклинание было размытым, наложенным до того, как у Алистера появилась возможность защититься. Конечно, он был пьян, но все равно, чтобы использовать его вот так, требовалась определенная доля мастерства. Этот город явно недооценил чемпиона Гривов. Хотя, справедливости ради, Алистер забыл, как его звали.

– Ваше предложение меня не интересует, – сказал Алистер. Его язык слегка заплетался.

– Так и должно быть, – сказал Блэр. – Возможно, у нас не такая репутация, как у тебя, но у нас есть заклинания и проклятья, которых нет у тебя, и мы бы могли с тобой поделиться.

– И вас не волнует, что я могу просто убить вас во сне? – Алистер склонил голову набок, сверкнув своей лучшей драконьей улыбкой. – Или вы надеетесь провернуть этот трюк со мной? Дождаться, когда я потеряю бдительность?

– Даю слово, здесь нет никакого подвоха, – заверил его Блэр. Алистеру не понравился его настороженный тон и то, как осторожно он подбирал слова. Как будто Блэр точно пытается заманить его в ловушку.

Он оказался никудышным лжецом.

– Ваше. Предложение. Меня. Не. Интересует, – повторил Алистер.

Дэрроу поднял руки. Блэр сжал кулак с заклинаниями. Пэйн вытянула руку, ее украшения засияли ярче.

– Не хочешь быть нашим другом – будешь врагом, – предупредил Блэр.

– Потому-то я знаю, что ваши слова яйца выеденного не стоят. Здесь ни у кого нет друзей. Есть только те, кого ты убьешь сейчас, и те, кого ты убьешь позже.

До Достопримечательности идти еще довольно долго – и не то чтобы Алистер горел желанием бежать. Он призвал магию одного из камней с проклятьями, и в воздухе появился запах дыма.

Мимо него пронеслась белая вспышка, смертельное проклятье, такое яркое, что его магия ослепляла. Алистер на мгновение потерял равновесие и отшатнулся.

Блэр издал боевой клич и бросился вперед, а Алистер добавил больше энергии в Шлем воина. Но через несколько мгновений его щит треснул. И треснул не потому, что в него попало какое-то проклятье. И не из-за того, что он залпом выпил три шота виски. Заклинание прекратило действовать само по себе, а защитный барьер порвался, как тонкая папирусная бумага, которую зачем-то свернули в кулек и налили воды.

«Бракованное заклинание?» – подумал Алистер.

Нет, профессиональные заклинатели не совершают подобных ошибок. Это мог быть только саботаж. Бабушка потребовала, чтобы заклинатели города передали ему все чары, которые могли бы пригодиться на турнире. Они не могли ей отказать, так что это был их акт протеста.

Неожиданно плечо Алистера пронзило вспышкой боли – и он почувствовал, как эта боль опускается к его сердцу. Его кожа разрывалась под действием проклятья. Рана была не смертельной, но он закричал. Он даже не мог сказать, кто из них троих бросил в него это проклятье.

Алистер недооценил не только Грива. Все три чемпиона имели в своем арсенале мощные проклятья. Ему нужно контратаковать – но какие проклятья не испорчены? Они могут оказаться бесполезными, как и щит. Или, что еще хуже, могут срикошетить на него.

Но выбора у него не было.

Он сжал руку в кулак, направляя магию в кольцо с Дыханием дракона, поднес кончики пальцев к губам и подул. Из его рта вырвался сполох пламени, такого же грозного и обжигающего, как настоящее дыхание дракона. Воздух наполнился жаром, дымом и треском. Алистер стоял перед стеной огня, отделявшей его от конкурентов, раздумывая, атаковать или отступать. Даже когда они запустили заклинание поиска, пламя так и не погасло. Оно продолжало расти, голодное и жаждущее.

Алистер вошел в пламя. Его языки расступились перед ним и стелились у его ног подобно плащу. Он облизнул губы. Он поднял руку и призвал магию в еще одно кольцо, с заклинанием Морозный ожог. В молодого человека хлынул, извиваясь как пиявка заряд смертоносной магии. Алистер почти чувствовал, как клыки разрывают его кожу изнутри, пытаясь высосать душу из его тела.