позволяет себе плакать и тут же срывается с места, так что Гепу остается лишь поспешать следом.

Оказавшись на заднем дворе, они молча рассматривают буйство цинний и маргариток. Мать развела на клумбах такую пестроту, что Арти здесь не по себе. Она закрывает глаза, откидывается на спинку кресла, а Геп открывает кока-колу, которую ему насильно всучила ее мама, когда он проходил через кухню.

— Я задал глупый вопрос, — говорит Геп. — Понятное дело, что ты не в порядке. Я могу тебе чем-то помочь?

— Ты помог уже тем, что пришел, — отвечает Арти. — Кроме тебя никто его не знал. Я его однажды приводила сюда представить маме, но совсем ненадолго. Юна и Питер с ним не знакомы, Арло тоже.

Геп ставит банку с кока-колой на бетонный пол.

— И Арло? Но как же он тогда мог…

Мозг Арти восполняет недосказанное: как тогда Арло мог его убить, застрелить, изъять из мира.

— Ты поможешь мне, если расскажешь, что они говорили и какими словами. — Арти хочет знать, по каким трубам течет ее трагедия, в каком обличье новости просачиваются в город. До шерифа обязательно дойдут все эти подробности.

— Не знаю, как ты отреагируешь… — Геп осекается.

— Мне нужно знать, — отвечает Арти.

— Я все услышал от одного из работников, утром, в мастерской. Он сказал, что произошел несчастный случай на охоте и Райан погиб. — Геп умолкает и следующую фразу произносит гораздо тише: — Что его застрелил Арло.

Арти чувствует, что Геп не сводит с нее взгляда, хотя глаза ее по-прежнему закрыты.

Он спрашивает:

— Все так и было?

— Он мертв. — Она впервые произнесла эти слова и надеется, что больше не придется. — Застрелен, случайно.

Она слышит, как открывается и закрывается задняя дверь в соседнем доме. Щелчок «Зиппо», тихий шорох мягкой сигаретной пачки.

— Можно честно? — начинает Геп.

В ответ Арти открывает глаза, но брат разглядывает свои руки, поглаживает большим пальцем старый шрам, расчертивший сверху донизу указательный. Она протягивает руку, накрывает его ладонь своей, слегка кивает в сторону забора. Они смотрят, как сигаретный дым плывет над высоким штакетником. Перерыв приходится кстати — Арти не спешит услышать честные слова. Оба выжидают, минуты ползут в молчании, и вот соседская дверь открывается и закрывается снова.

— Теперь давай, — произносит Арти.

— Что-то не сходится, — говорит Геп. — Шериф сказала, вы были у реки, рядом с папиным домом. Ты, Арло и Райан, все вместе.

— Шериф тебя уже опрашивала?

Геп кивает.

— Пришла в мастерскую. Когда я уехал, еще говорила с остальными.

Непростое у шерифа выдалось утро.

— Да, мы были у реки.

Геп крепко потирает лицо, будто пытаясь стереть мысль, проникшую под кожу.

— Но ты же там не охотишься. Рыбачишь — да, но не охотишься. А Арло вообще не охотится, ни с тобой, ни один.

Арти не покидает желание очистить совесть, сказать правду. Но нельзя перекладывать на Гепа такое тяжкое бремя.

— Мы пошли ловить рыбу, но я захватила винтовку. Кто-то видел там бешеного скунса. — Она умолкает. — Геп. Я очень ценю, что ты приехал и утешил меня. Но тебе совершенно необязательно переживать из-за всех этих подробностей. Тебе и без того проблем хватает.

— Уж ты меня прости, но мои проблемы кажутся ерундой в сравнении с тем, что случилось с тобой.

— Как там у вас с Верой? — спрашивает Арти. А когда Геп качает головой, добавляет: — Мне бы неплохо отвлечься.

Геп сдается.

— Вера забрала Пита и уехала ночевать к матери.

— Это ничего не значит. Она ведь и раньше так делала?

— За два года после отъезда Марча ни разу. И я знаю, что накануне она виделась с ним в «Моем местечке».

— Это еще не значит, что…

— Давай не будем. Я знаю, ты рада возвращению Марча и хочешь, чтобы он осел здесь.

Дабы отплатить ему за доброту, Арти меняет тему.

— Если ты и правда хочешь мне помочь, вытащи ненадолго из этого дома. Я задыхаюсь среди здешней пестроты и цветочков.

Они едут к кладбищу Айдена — часто бывали здесь в старших классах, зная, что Айден никогда не вызовет полицию. Всех подростков тянет к надгробиям: когда сидишь с пивом, дешевым вином или травкой среди мертвых, ощущаешь себя особенно живым. Поехать сюда было идеей Арти — для Гепа это слишком мрачно, учитывая сложившиеся обстоятельства.

Они идут вдоль длинного ряда могил, направляясь к огромному дубу в дальнем конце, туда, где череда надгробий перетекает в гладкий луг — еще пять гектаров дожидаются будущих олимпийских мертвецов, которых захоронят Айден и его преемники. Здесь будут лежать мать Арти, Питер и Юна, даже, скорее всего, и они с Гепом. Будут лежать и те, кто пока еще не родился.

Геп задает самоочевидный вопрос:

— Райана здесь похоронят?

— Айден позвонил мне утром, предложил свои услуги бесплатно: похороны и погребение, и сказал, что сам переговорит с родителями Райана. — Телефон она передала матери, потому что неожиданное предложение помощи вызвало новый поток слез. — Но сомневаюсь, что они примут помощь от Бриско. От имени полу-Бриско. А кроме того, они, наверное, откажутся хоронить его в другом городе. Райан мне однажды сказал, что хочет, чтобы его кремировали, а прах развеяли над Бразосом, но вряд ли он говорил об этом матери.

Арти знает, что предложение Айдена вызвало бы у Райана слезы, как и у нее, а заодно еще и протест: он не хотел бы стать предметом раздора. Взамен ощущения спускового крючка под пальцем перед мысленным взором всплывает лицо Райана, в мельчайших подробностях: левая бровь чуть-чуть выше правой, на переносице рытвинка от оспы. От этого образа Арти пронзает боль иного толка — более глубинная, менее невыносимая.

На ходу она проводит рукой по надгробным плитам, мрамор и гранит будто ударяют ее по пальцам.

— Конечно же, после такого-то недоразумения, ведь Райан погиб именно в Бразосе — он мог бы и передумать насчет места своего упокоения. — Арти видит, что Гепу от этих слов не по себе. — Прости, — говорит она. — Просто кладбищенский юмор здесь как раз к месту.

Голова вдруг делается легкой-легкой — наверное, от голода, и Арти с некоторой тоской думает, каким блаженством было бы сейчас упасть в обморок. В бесчувствии никаких тебе видений.

Геп берет ее руку, переплетает свои пальцы с ее, ведет прочь от надгробий.

Они устраиваются в тени дерева: Арти ложится, чтобы избавиться от чувства, будто она куда-то плывет, Геп приваливается к стволу. Арти пытается нащупать опору, развеяв тревоги Гепа:

— Не может быть, чтобы Вера уехала к матери потому, что хочет быть с Марчем. И Марч вернулся не потому, что хочет быть с Верой.

Геп в ответ только хмыкает.