в самый раз для прогулок. Тем более, что на вилле затеяли уборку, и пока вокруг двигали ящики и выбивали ковры, она только путалась под ногами. Даже отец и Франц сбежали в контору с утра пораньше, несмотря на то, что была суббота.

Лили радовалась возможности отвлечься. При одном воспоминании о вчерашних событиях ее бросало то в жар, то в холод и начинала кружиться голова. Лили до сих пор не могла поверить в то, что произошло. Она поцеловала Йо Болтона! И хотя ей было очень стыдно, она знала, что при первой возможности сделает это снова. Поэтому она предпочитала просто не думать об этом – проверенный способ, к которому она часто прибегала, совершив какой-нибудь проступок. Но на этот раз он почему-то не работал: лицо Йо снова и снова вставало перед ее внутренним взором, а затем сменялось растерянным лицом Генри. И все же приходилось признать – она наслаждалась каждой секундой этого поцелуя.

Лили беспокойно шагала взад-вперед. Она нервничала, не зная, чего ожидать от встречи. Но при виде подруги, которая, различив ее в толпе, весело ей помахала, Лили сразу успокоилась. Как всегда, ее восхитил наряд Эммы. Сегодня на ней было розовое прогулочное платье, которое тихо шелестело при каждом движении, и кокетливая шляпка, надетая немного набекрень поверх высокой прически. Глядя на нее, никто и не подумал бы, что перед ним врач.

– Ну что, пойдем? – радостно воскликнула Эмма, поцеловав Лили в щеку. – Нам всем будет любопытно тебя послушать.

Они доехали до станции Шультерблатт, а затем какое-то время шли пешком по многолюдным улицам. До этого Лили всего пару раз была в Шанценфиртеле. Вокруг было полно молодежи, в магазинах и ресторанах кипела жизнь, на открытых верандах трактиров и кафе сидели, беседуя, мужчины.

– В нескольких кварталах отсюда Академическая гимназия, – пояснила Эмма. – Здесь почти всё студенты.

Удивленно озираясь по сторонам, Лили шагала вслед за ней мимо театров и заведений со странными названиями вроде «Скатхолл» и «Волшебная флейта». На углу Аймсбюттельштрассе она вдруг остановилась перед высоким зданием.

– Это же «Бель-Альянс»! Франц рассказывал мне об этом месте. Здесь играют в петанк и сбивают кегли! – взволнованно сказала она, глядя вверх.

– Да, они славятся своими пирушками, – подтвердила Эмма, подталкивая ее дальше. – Но нам все равно не попасть туда без сопровождения.

– Ты уже была здесь? – удивленно спросила Лили. – С кем?

Но Эмма лишь уклончиво ответила, что однажды ходила сюда на бал, и у Лили возникло чувство, что подруга не хочет об этом говорить.

Вскоре они оказались у неприметного трехэтажного здания, и Эмма позвонила в дверь. Им открыла молодая женщина с вьющимися каштановыми волосами и зелеными глазами. Она с улыбкой обняла Эмму.

– Мы уж думали, что ты больше не придешь!

– Разумеется, приду! Лили, это Марта, мы обычно собираемся у нее.

Марта одарила ее сияющей улыбкой.

– Приятно видеть новые лица! Проходите, все остальные уже здесь.

Она проворно взбежала вверх по ступенькам, а Эмма потянула за собой Лили, которой было немного не по себе. Уже в передней до нее донесся смех и разговоры. Спутницы вошли вслед за Мартой в квартиру на первом этаже, и Лили удивленно огляделась. Небольшая комната была полна женщин.

– Лили, познакомься, это Изабель, Ханна, Эльза, Луиза и Траудель. Дамы, хочу представить вам Лили. Мы сидим за одной партой на курсах, и мне удалось заманить ее в наш кружок, – представила ее Эмма.

Лили застенчиво посмотрела на девушек. Все они приветливо ей улыбались, и только Изабель, красивая дама с волосами цвета меда и холодными голубыми глазами, выглядела отстраненно и недружелюбно. Она быстро кивнула Лили, окинув ее с ног до головы подозрительным взглядом. Лили поспешно отвела глаза, принимаясь разглядывать комнату. Она не знала, что есть на свете женщины, которые живут одни, не являясь при этом чьими-то вдовами. Мебель напомнила ей о бабушкиных покоях, но атмосфера здесь была совершенно иной. По всей видимости, Марта была не самой аккуратной девушкой, и, похоже, ее не очень-то заботило, что подумают о ней гости. На столе, вокруг которого сидели дамы, были разбросаны книги и газеты вперемешку с посудой и выпечкой. Пахло кофе.

– Мебель подарили родители. До того, как перестали со мной разговаривать, – пояснила Марта, подмигивая ей, когда заметила, что Лили осматривает комнату с немым вопросом в глазах. Лили удивленно посмотрела на нее, уловив горечь в словах, сказанных вроде бы в шутку. Однако прежде чем она успела промолвить хоть слово, Марта воскликнула:

– Садись же! Можешь занять мое место. – Она, улыбаясь, кивнула на ближайший стул, а сама легла на кушетку и вытянула ноги. – Хочешь чего-нибудь выпить? Вино, кофе?

– Нет, спасибо, – скромно отказалась Лили, хотя у нее пересохло в горле, а затем робко опустилась на стул, рассматривая остальных девушек, которые успели возобновить оживленную беседу. Особенно интересной ей показалась Марта, она так и притягивала взгляд. Она излучала беззаботность, столь несвойственную Лили. Большинство женщин были одеты очень просто – в юбки и блузы. Некоторые даже не носили воротничков, и она заметила, что, кроме Луизы и Эммы ни на ком из них не было корсета. Она надела сегодня не самое нарядное свое платье и все-таки она выделялась, сидя рядом с ними в своей принужденной позе. Марта вдруг закурила. С наслаждением сделала глубокую затяжку и передала сигарету Траудель, которая тоже затянулась, как будто это была сама естественная вещь на свете.

Лили чуть не упала со стула.

До этого она ни разу не видела даму с сигаретой. Даже отец и Франц никогда не курили в присутствии женщин, уходя в кабинет или курительную комнату. У отца к тому же была особая куртка для этой цели, потому что матери не нравился запах табака. Лили даже представить не могла, как он отреагировал бы, увидев, что она курит. Девушка все еще не могла поверить своим глазам при виде молодых женщин, которые с самым невозмутимым видом попыхивали сигаретами. И изо всех сил старалась не слишком уж таращиться.

Внезапно все разговоры смолкли. Изабелла так громко и взволнованно разговаривала со своей соседкой, что остальные, прервав свои беседы, заинтересованно повернулись к ним. Заметив, что у нее появились новые слушатели, девушка стала говорить еще громче:

– Даже в школе они требуют от нас абсолютного послушания. Нам платят настолько меньше, чем коллегам-мужчинам, что это почти смешно, и от нас вдобавок требуют, чтобы мы во всем им подчинялись. Они решают, а мы можем лишь одобрять их решения. Мужчина всегда главный. В школе не лучше, чем дома! – Она гневно фыркнула, сверкнув глазами. Глядя на