Эстер кое-как нашла место для парковки на краю Гарвард-сквер и, срезая через Гарвардский двор, пошла по тенистым тропинкам, обрамленным сугробами, мимо групп студентов, спешащих закончить курсовые и сдать экзамены. Она хоть и торопилась, но у внушительного мраморного входа в библиотеку Уайденера остановилась и даже подумала, не заглянуть ли, чтобы поздороваться с коллегами. Нет, внутри она вдохнет спертый воздух, наполненный запахом старой бумаги, спросит об исследованиях, или студентах, или кто над каким проектом сейчас трудится, и уже не захочет уходить.

Знакомый голос окликнул Эстер. Это был Кевин, главный библиограф-консультант. Он спустился по крыльцу и, закинув за плечо конец шарфа в синюю полоску, сгреб Эстер в медвежьи объятия.

– Будущие выпускники просто беспощадны, – посетовал он. – Беспощадны, боятся, грубят и не успевают к концу семестра. Они мой кошмар. Все до единого.

Библиотека, Кевин и другие коллеги, да и весь мир, в котором они существовали, принадлежал Эстер и только ей, и она не обязана была делиться им ни с Морганом, ни с Кейт. Было славно, что ей напомнили, пусть и ненадолго, что этот мир никуда не делся. Они немного поговорили. Кевин рассказал об одной жутко нетерпеливой второкурснице, которая заказала статьи о лаосской иммиграции и освоении языка и отказывалась понять, почему она не сможет получить их через полчаса.

– Лучшая часть дня, – закончил Кевин, – если не всего года, была, когда пара хихикающих студенточек пришла с намерением изучить историю дилдо.

Эстер рассмеялась:

– Надеюсь, ты пообещал им поработать над этим вместе?

– Я что, идиот? Назначил им свидание на понедельник!

Эстер глянула на часы.

– Мне пора, – сказала она.

– Нет, – попросил Кевин, хватая ее за обе руки. – Идем лучше со мной на обед.

– Хотелось бы, но у меня встреча.

– Где же ты пропадала? – спросил Кевин. – Будто с лица земли исчезла.

С тех пор как Кейт поселилась у Эстер, она много с кем перестала общаться. Не знала, поймут ли они, как тяжело ей приходится, или захотят ли вообще слушать об этом. Сама она терпеть не могла, когда люди рассказывают ей о своих детях.

– С детьми уж так. Напряженно.

– Многие из нас через это прошли.

– Порой кажется, что я больше не управляю собственной жизнью, пусть об этом, наверное, даже нельзя говорить вслух.

– Ты всегда можешь говорить об этом мне, да и всем, у кого есть дети. Мы все это пережили. Нам тебя не хватает. Приходи на праздничную вечеринку в среду, это через день после того, как студенты разъедутся.

– Постараюсь.

– Не надо стараться, – ответил Кевин, – просто приходи. Если придется взять с собой ребенка, бери. Ты такая не одна будешь.

– Ладно, – сдалась Эстер, обняла Кевина на прощание и прошмыгнула в кованые ворота на Массачусетс-авеню.

Она дошла по боковой улочке до подземного паба «Джон Гарвард» с кирпичными стенами и теплым ламповым светом. Села за стойкой и стала ждать, то и дело проверяя, не написал ли ей «Пол». Раньше Эстер безуспешно пыталась догадаться, что же такого он хочет рассказать, а теперь размышляла, придет ли он вообще. Однако спустя десять минут и два пива к стойке администратора подошел мужчина и вопросительно посмотрел в сторону Эстер. Он был примерно того же возраста, что и Сэм с Гейбом, только выглядел стройнее, как будто еще не вышел из подросткового возраста. Из-под вязаной шапочки у него торчали сальные патлы, а к подбородку липла жиденькая щетина. Эстер кивнула, и он подошел к ней.

– Спасибо, что пришли, – сказала она. – Вы ведь Пол?

– Верно.

Эстер указала на соседний табурет, и Пол сел на самый краешек, будто готов был сорваться и убежать в любой момент. Эстер попыталась разговорить его, однако он время от времени опасливо поглядывал в сторону двери и как будто едва слышал ее вопросы. Работал он в Verizon менеджером по продажам. Жил в Олстоне с пятью соседями и котом, а из Нью-Гэмпшира свалил «как только смог», что, видимо, было местной традицией. Больше Пол не спешил что-либо о себе рассказывать.

– Ждете кого-то? – спросила наконец Эстер.

Он перевел взгляд с двери на нее.

– Они тоже придут?

– Кто?

Пол сморщился и сказал:

– Сами знаете.

– Нет, не знаю.

Пол пролистал меню.

– Угощаете?

– Не вопрос, – ответила Эстер. – Если расскажете больше. Время – деньги, знаете ли.

Пол заказал виски и стакан пива вдогонку, но для этого ему пришлось предъявить документы.

– У меня тоже постоянно их просят, – сказала Эстер.

– Как по мне, вы вполне взросло выглядите.

– Спасибо. Наверное. Я еще обед возьму.

Пол взял самое дорогое блюдо в меню: ролл с омаром. Эстер – сэндвич рубен[23].

– Картошечки докиньте, – добавила она. – И еще пива.

Бармен ушел, и Эстер развернулась к Полу:

– Вы сами написали мне, хотя и не были обязаны. Готова спорить, вам есть что рассказать, и это как-то связано с Гейбом Ди Парсио и Сэмом Блейном. Они исчезли, верно? И всем было наплевать. Я пытаюсь выяснить почему. Впрочем, все это я уже написала в письме. Расскажите, что вы о них помните. Ходили с ними на занятия? Или играли в группе? В спортивной команде? Что угодно.

Пол опрокинул рюмку виски и запил ее половиной стакана пива. Закашлялся и тут же допил остатки пива, а потом заказал еще.

– Вы же не за рулем? – спросила Эстер.

– На метро поеду.

– Итак, Сэм и Гейб.

– Гейб пришел в середине девятого класса, – начал Пол. – Его никто не замечал, пока он не прибился к Сэму, а Сэма поди не заметь. Девчонки его обожали. Парни тоже. Он здорово гонял мяч, пел и играл на кларнете. С ним было легко, однако по-настоящему никто его не знал. С Гейбом они гуляли после школы, типа постоянно. Педики. То есть все так думали, особенно когда они на пару смылись в Сан-Франциско.

– Так вы знали, что они уехали в Сан-Франциско?

– А то!

– Откуда? Кто вам сказал?

– Я уж и не помню. Городок-то маленький: что знает один, скоро узнают остальные.

– Сестра Сэма рассказала? Лайла?

Пол хихикнул, не отнимая стакана от губ, так что Эстер поморщилась.

– Ну да, может, и она. Лайла. Шалава наша.

– Это я уже поняла.

Пол понизил голос:

– Какое-то время она была моей шалавой. По крайней мере, пока я не нашел себе девчонку получше.