— Сдадим груз в Восточной крепости? Или, как и думали сначала, двинем к кентаврам, что у Минотавр-форта собираются?

Гри задумчиво почесал подбородок, взвешивая все «за» и «против». Было видно, что он тоже просчитывает возможные риски и выгоды каждого решения.

— Минотавр-форт, — наконец изрек он. — Все же там будет проще перебежать, если что. А то с пустой повозкой нас еще обратно в Банановый отправят. Вот номер-то будет. А рядом с фортом посты-то с обоих сторон будут следить, скорее всего, чтоб никто не пришел со стороны, а не чтоб никто не перебежал от своих. Меньше внимания привлечем, опять же.

— Резонно, — согласился я, прокручивая в голове предстоящую операцию. — Есть, правда, шанс, что свои подстрелят ненароком, приняв за лазутчиков. Но тут уж надо аккуратнее действовать, без лишнего шума.

— Вот именно, — подхватил Гри, азартно сверкнув глазами. — Подберемся поближе. А там подождем фартового момента и рванем, как двурог с факелом в жопе, только нас и видели. Главное — все четенько сделать.

Интерлюдия семь. Воин, снабженец, философ. Кентавр.

Рекер, будучи очень редким в рядах кентавров пацифистом, слыл уважаемым воином, что несколько противоречило его жизненным принципам. Однако он принимал это как неизбежность, ведь без репутации прославленного бойца у него не было бы возможности разрешать бесчисленные конфликты, постоянно возникающие в жизни его племени и соседних племен. Мало кто замечал, что прославленный воин Рекер на самом деле редко прибегал к убийству, и дело было не в отсутствии способностей, а скорее в нежелании лишний раз проливать кровь.

— Ты почему их так легко отпустил-то, Рекер Седое Копыто? — официальное обращение от младшего патрульного несколько покоробило старшего, ведь субординация есть субординация, даже если ты не согласен с решением вышестоящего.

Потому что либо они не врут, либо… Сколько нас там не было? Полчаса от силы? — ответил Рекер, многозначительно приподняв бровь. — Значит, эти двое, по-твоему, за какие-то полчаса ухитрились вырезать целый лагерь? Даже если они напали врасплох, это просто смертоносный результат. И он таким может быть и для нас.

— Но… Наша честь? Наш долг? — не унимался младший патрульный, все еще кипятясь от возмущения. — Мы же не можем вот так просто спустить им это с рук!

— Какая честь, какой долг? — осадил его Рекер, закатывая глаза. — Нас и так, считай, впихнули в отряд кентавров-водовозов. Охранять обозы, проверять караваны — разве к этому мы стремились, выбирая путь воина? Нет, я понимаю Великого Черно-Белого, без подвоза воды нет армии, но это не меняет того факта, что мы остались далеко позади.

— Но… — попытался возразить подчиненный, но был бесцеремонно прерван.

— Никаких «но», — отрезал Рекер, грозно сдвинув брови. — Или ты предпочтешь, чтобы Ракк не увяз копытами в трясине? Ты же, как и все мы, хочешь увидеть, как он наступит на гнилую подкову?

Младший патрульный примолк, не найдя что возразить. Перспектива навлечь позор на так доставшего их своим хвастовством Ракка даже его вводила в сильное искушение.

— То-то же, — удовлетворенно хмыкнул Рекер, видя, что его довод возымел нужный эффект. — Наша задача — охранять и присматривать, а не вершить скорый суд, который, ко всему прочему, может оказаться крайне опасным для нас.

Устало потерев переносицу, Рекер внезапно ощутил весь груз прожитых лет и тяжесть ответственности, лежащей на его плечах. Быть командиром, пусть даже небольшого патруля, — это не шутки. Здесь и за себя в ответе, и за каждого своего бойца.

— Ладно, проехали, — махнул рукой Рекер, давая понять, что разговор окончен. — Вернемся к нашим двурогам, то бишь к патрулированию. Нечего тут лясы точить, дел невпроворот. Глядишь, еще какую диковину углядим, пока солнце не село.

Подчиненные дружно закивали, признавая его правоту и авторитет. Спорить дальше никто не решился, да и не с руки это было — раз уж командир сказал свое веское слово, значит, так тому и быть. Все же Рекер Седое Копыто слыл не только умелым воином, но и мудрым предводителем, чья интуиция не раз спасала их от больших неприятностей.

Погрузившись в раздумья, Рекер размышлял о том, что Великий Черно-Белый, несомненно, сделал очень много для народа кентавров: прекратил распри племен, увеличил их возможности добывать пищу, отменил некоторые чрезмерно жестокие обычаи, ввел строгую дисциплину и организацию. Однако цели, ради которых Великий Черно-Белый все это использовал, Рекер не одобрял. По его мнению, разорение соседей вместо торговли с ними не могло привести ни к чему хорошему в будущем.

Пропустив подчиненных вперед, Рекер потрусил за ними следом, глубоко вздыхая во всю мощь четверных легких. Возможно, народу кентавров было бы полезнее проиграть в грядущей битве, но не так, как в прошлый раз, когда коварные тролли и подлые минотавры загнали их в почти бесплодные пустоши. Ведь сосредоточение на выживании не способствует развитию. Нет, кентаврам нужно поражение, но такое, после которого с ними стали бы договариваться, и самим кентаврам, даже Великому Черно-Белому, пришлось бы вести переговоры с соседями.

Рекер считал, что война намного хуже торговли, но также прекрасно понимал, что его мысли разделяют немногие.

Глава четырнадцатая. Дорога, разговоры и снова разговоры

Путь до Минотавр-форта был не то чтобы медленным или быстрым, но очень уж нервным и напряженным. Правда, если после первого кентаврского патруля я еще дергался и нервничал, то уже к пятому перестал и начал относиться к ним более спокойно и философски. Связанные шиноби... упс, опять не тот фэндом... связанные сотрудники Ост-Анкской компании были проинформированы о том, что кто-то из них, возможно, и освободится, если кентавры начнут что-то подозревать, вот только большей части это вряд ли поможет.

— Да и зачем вам такой риск-то, чтоб кто-то из тех, кто повыше, получил благодарность? Да и то вряд ли... — наставительно произнес я, обращаясь к пленникам, стараясь вразумить их и удержать от необдуманных поступков. — Будете хорошо себя вести — переправим в Межгор, там ваши тоже есть. Будете вести себя плохо, ну или, если кентавры нас раскроют — вам придется отвечать за груз. За уже испорченный груз. Выбор за вами, но я бы на вашем месте не стал рисковать понапрасну.

Ну да, шантаж — дело некрасивое, недолговечное и не очень действенное. Но опять же, убивать их не хотелось, а сотрудники пусть не