– А что с ним?

– Ну, мы собирались отправить второй марсоход в разведку в интересующий нас квадрат. А тут объявились эти. Все планы нам спутали. В принципе, если вдуматься мы уже сейчас можем доложить в центр о выполнении задания – мы на Марсе не одни.

– Ну, так отправляй. Зачем меня спрашивать. О Фроловой и ее бойцах тоже нужно доложить. Отправь в центр видеозапись разговора Кленовой и Фроловой. Пусть там не думают, что все мы тут того… – Дорохов повертел пальцем у виска, – Умом тронулись все вместе. Пусть сами все увидят… Я вот одно не пойму.

– Что именно, Алексей Павлович?

– Люди понятно, но зачем пришельцам понадобилось тащить на Марс военный истребитель. Как думаешь?

Горелов пожал плечами:

– Да черт их знает. Изучить, наверное, – предположил он.

– Да что там изучать? – искренне удивился Дорохов, – По сравнению с их кораблями и технологиями, наш истребитель допотопное корыто. Там и изучать-то нечего! Разве что так… ради смеху, или в музей сдать на своей планете!

– Ну, тогда не знаю. Может – это и не истребитель вовсе, а фантом, к примеру.

– Фантом говоришь. Вроде Фроловой и неизвестному нам летчику померещилось, что у них есть истребитель? Гм-м, интересно… Ладно, разберемся.

Дорохов повернулся, намереваясь навестить врача Кленову в ее лаборатории, но очередной вопрос Горелова его задержал.

– У меня еще один вопрос, Алексей Павлович.

– Давай, – разрешил Дорохов, понимая, что Горелов по своей скрытной натуре приберег напоследок самое интересное, – Что там у тебя.

– Когда задание будет выполнено, что будем делать с группой Фроловой? На Землю мы ясное дело не вернемся, но и существовать целый год, а то и больше бок о бок с потенциальными мутантами я, честно говоря, спокойно не смогу. Они могут усыпить нашу бдительность, и попытаться захватить «Элизиум».

– Сомневаюсь. У пришельцев и свои корабли имеются. Не забывай, они уже сейчас каким-то образом проникли к нам на Землю. Но даже если ты и прав, «Элизиум» никто не захватит. В крайнем случае, взорвем, или отправим в автоматическом режиме в открытый космос. Никто его не получит.

Майор Горелов услышав подобный ответ полковника Дорохова, изумленно покачал головой.

– Лихо! – довольным тоном проговорил он, полностью соглашаясь с радикальными намерениями Дорохова, – Но все же, что с мутантами делать будем, Алексей Павлович?

– Настойчивый ты я вижу, майор…

– Вы не подумайте, я пекусь не только о своей личной безопасности. О безопасности всей экспедиции, – поспешно заверил Дорохова Горелов.

– Да верю я тебе, майор. Верю,… Ликвидируем, – просто ответил Дорохов, – Как только выполним задание, и надобность в группе Фроловой отпадет – ликвидируем… всех.

– Согласен, – помолчав, проговорил Горелов, – А кто будет ликвидировать?

– Кто? – полковник Дорохов пристально посмотрел на него, – а вот ты и ликвидируешь, майор. Есть возражения?

– Да нет, что вы. Сделаю…

– Не сомневаюсь.

Таким образом, судьба майора Фроловой, и ее маленькой группы включая майора авиации Ершова, была предрешена.

Их было четверо. Командир разведгруппы капитан ФСБ Науменко. Сержанты спецназа Полянский и Кулаков. Место водителя второго марсохода занял боец спецназа Алехин. Водитель одно только название. Алехин управлял марсоходом номинально. Проще говоря, только сидел в кресле перед панелью управления, и следил по монитору за продвижением марсохода. Всю работу за него выполнял бортовой компьютер, который в свою очередь почти ежесекундно сверялся с данными, поступавшими через ретранслятор с орбитальной станции «Тайга 1».

Они ехали на задание. Задание заключалось в том, чтобы как можно быстрее достигнуть квадрата, в котором впервые был обнаружен таинственный радиосигнал. Было это две недели назад. Но и сейчас сигнал улавливался довольно четко, хотя создавалось впечатление, будто он ушел под землю.

Тем не менее, сигнал ясно звучал в динамиках марсохода, а на одном из мониторов не мигая, горела красная точка, обозначавшая место, где находился источник сигнала. К нему медленно приближалась зеленая точка – марсоход разведгруппы.

Расстояние, разделявшее группу капитана Науменко, и интересующий их объект составляло не больше трех километров. Сущий пустяк, по земным меркам, как кто-то наверняка скажет или подумает, читая эти строки. Да, возможно вы и правы – на Земле три километров совсем ничего. Особенно если по знакомому шоссе, да еще и днем. Другое дело на Марсе! Незнакомый, таинственный, чужой и возможно враждебный человеку мир. Случись с ними что, и ждать помощи им не откуда, разве что от оставшихся членов группы на «Элизиуме». Но пока они там соберутся, пока вызовут первый марсоход отправившийся за людьми майора Фроловой, вполне может оказаться, что помогать уже будет некому.

Вы спросите, страшно ли им было? Да, было страшно. Всем четверым. Марс давил на психику своим таинственным величием. Новизной и неизвестностью. Но больше всего угнетала гора Олимп. Настолько огромная и мрачная, что заслоняла собой почти пол неба.

Поначалу бойцы не обращали на нее внимания. Подумаешь, высокая гора! Ну и что тут такого? Гора как гора! Но одно дело думать так и говорить когда находишься на борту «Элизиума». В окружение надежных стен и таких же надежных товарищей, и совсем другое, когда очутишься можно сказать один на один с этим марсианским гигантом. Бойцы сидевшие в марсоходе сначала думали, что это ветер. Марсианский ветер завывает и глухо стонет в марсианских каньонах. Угнетающие звуки были слышны даже сквозь звукоизоляцию марсохода. На лицах бойцов сначала блуждала пренебрежительная улыбка, но потом улыбка сменилась напряженным выражением на их лицах. Таинственные звуки, доносились, казалось из самой горы. Как будто кто-то стонал и ворочался в ней.

Первым не выдержал молчания боец Алехин:

– Товарищ капитан, – проговорил он, стараясь выглядеть как можно более беззаботным, Ну, и горища скажу я вам. У нас на Земле таких нет. Зевс или как она там называется?

– Олимп… Деревня. Мог бы уже запомнить, – ответил с заднего сиденья сержант Полянский, – И чему тебя только в школе учили, – в голосе сержанта звучало веселье. Ему и самому было не по себе. Но вопрос Алехина несколько его позабавил и развеял грустные мысли. Одиночество отступило. На сердце стало легче. Исчезло непреодолимое желание почти ежеминутно оглядываться, словно опасаясь неожиданного нападения сзади. Нападать было некому, но такое неприятное ощущение, как будто кто-то непрерывно следит за ними, было не только у сержанта Полянского. Схожее ощущение было и у остальных членов разведгруппы.

Алехин не ответил. Он был занят управлением марсохода. Он словно старался спрятаться за светящимися мониторами, и мигающими разноцветными огоньками. Даже включил негромкую музыку, но капитан Науменко, жестом велел убрать. Музыка отвлекала его. Он и так не мог свыкнуться с мыслью, что он действительно на Марсе. Только вчера вечером прощался с женой и дочкой, а сейчас спустя двадцать часов сидит в марсоходе и едет вместе со своими бойцами на задание. Не у каждого психика выдержит такой экстрим. Но поэтому он и был в числе добровольцев, потому что его психика в состоянии была выдержать любые экстремальные ситуации. Такими же были и сидевшие рядом с ним в марсоходе бойцы.