1993 год, как памятный год разгона Верховного совета РСФСР, только маячил впереди, а в умонастроение общества уже вбивали активное неприятие советов как органов власти.

Мы не удивились, что наша статья была встречена некоторыми читателями очень недружелюбно. А как иначе? Ведь мы пошли не в ногу с ними. Ленинградский журналист Михаил Нафтальевич Золотоносов в свой публикации «Палачи умирают в почете», размещённой в газете «Час пик», высказал свое возмущение. Чем же? А тем, что нашими проводниками по «зоне опасных» стали офицеры лагерной администрации, бесстыдно «перекрасившиеся в гуманистов». А ведь они, как считает Михаил Нафтальевич, за свое палачество должны нести суровый ответ. Увы, факты, подтверждающие, что конкретно творили эти конкретные люди, не названы. Тогда за что им нести ответ? Только за мундир офицера?

Другой отклик прилетел через газету «Набат Северо-Запада» в корреспонденции Эдуарда Хямяляйнена, возглавлявшего историко-литературный клуб. В отличие от М.Н. Золотоносова, Хямяляйнен сам прошел лагерные испытания и мог бы добавить что-нибудь конкретное, лично им пережитое. Эдуард Матвеевич, будучи студентом ЛГУ, был арестован и осужден за поджоги агитационного панно «Ленин, партия, народ — едины» и щитов фотовыставки «Торжество ленинских идей». Но и он ничего не добавил к той картине, которую мы отразили в своей статье.

Весь пыл его негодования выплеснулся на лицемерие лагерной администрации, пытавшейся мелкими уступками, культурно-просветительскими акциями завоевать доверие зэков. И даже тот факт, что лагерное начальство относилось с уважением к Синявскому и не мешало ему работать над рукописью о Пушкине, Эдуард Хямяляйнен называет подозрительным, многозначительно намекая неведомо на что.

Хямяляйнен был реабилитирован в ноябре 1993 года, когда по советской власти уже справили тризну. Через полгода он покинул Россию, перебравшись в Хельсинки. Если он жив-здоров, то уже вдогонку хочется напомнить ему один факт из достойной жизни и судьбы Андрея Донатовича Синявского. Во время президентских выборов 1996 года он неожиданно высказался против Б.Н. Ельцина.

— Я считаю, — заявил Синявский, что Ельцин ещё большее зло, чем нынешние коммунисты. Почему? Потому что 30 процентов населения, которое выпало за черту бедности в результате «реформ» президента Ельцина и его бывшего премьер-министра Егора Гайдара, не имеют иного выбора, кроме как обратиться к оппозиции, т. е. к коммунистам. Именно бедные составляют основу избирателей, намеревающихся голосовать за Зюганова. Таким образом, именно политика Ельцина привела к подъему прокоммунистических настроений в России, и они только будут расти, если он останется у власти на второй срок.

Прав Синявский? Это очевидно. Прошло четыре года очередного ельцинского правления и всем стало ясно: его нужно менять, чтобы не обрушить страну в горячее гражданское противостояние, последствия которого не могла бы предугадать даже болгарская провидица Ванга.

ХХХ

Конец восьмидесятых и последующие девяностые годы стали временем решительных структурных изменений в обществе. Идеологи либерального капиталистического рынка понимали, что им не удержаться у власти, если в стране не будет создан, и как можно скорее, класс собственников. И не важно, каким путем. Б.Н. Ельцин в одном из своих спонтанных выступлений на многолюдной публике с присущей ему категоричностью не предложил, а потребовал: обогащайтесь, кто как может! И это стало дополнительным сигналом к буйному растаскиванию страны по частным сусекам.

Мне, как журналисту, не терпелось показать, а кто собственно претендует на роль хозяев жизни? Я не имел в виду бесчисленные бандитские группки и группировки, обирающие мелких торговцев и предпринимателей. Они, конечно, тоже были вовлечены на службу становления частного капитала. Но я искал такую фигуру, типичную фигуру, которая бы отражала дармоедский характер нарождавшегося российского буржуа. И такая фигура неожиданно подвернулась мне.

Посёлок Новосёлки Мелекесского района Ульяновской области с давних пор был центральной усадьбой совхоза имени Крупской. Он создан в пору развернувшейся довоенной коллективизации и должен был стать наглядным примером успешности социалистического аграрного производства. Конечно, государство вбухивало в него немалые средства. Чтобы защитить совхозные поля и поля других хозяйств от заволжских суховейных ветров, были созданы знаменитые Тимирязевские лесополосы. Такие полосы простирались зелёным ожерельем по всему Поволжью создавая экосистему, благотворную для зернового производства.

Мне доводилось часто бывать в этом совхозе, руководил которым замечательный человек Герой Социалистического труда Михаил Николаевич Костин. Новосёлки поражали своей опрятностью и ухоженностью, высокой культурой деревенского быта. Здесь был полный набор коммунальной и социальной инфраструктуры. И это поднимало людей, создавало в них настоящий, а не мнимый трудовой энтузиазм.

Замечу, что посевные площади в этом хозяйстве доходили до пятидесяти тысяч гектаров. Урожайность в благоприятные год составляла до сорока центнеров с гектара. Ныне не каждый современный агрохолдинг имеет такие пахотные просторы и такую продуктивность.

И вот в этой фабрике зерна среди большого коллектива механизаторов и животноводов, учителей, врачей возник, как бес из табакерки, местный революционер — 45-летний Фёдор Сергеевич С. Член КПСС с 1978 по январь 1991 года. Образование высшее. Благодаря членству в КПСС вошел в руководящую номенклатуру и возглавил колхоз в этом же районе. Вскоре его с этой должности изгнали как провалившего дело. Но членство в партии опять его спасло. Он сел не за рычаги трактора, не в бригадиры, а стал учителем по труду в средней общеобразовательной школе.

В конце восьмидесятых годов, когда был взят перестроечный курс на создание крестьянско-фермерских хозяйств, наш герой решил стать первопроходцем в этом деле. Он попросил отдать ему в аренду полста гектаров земли и продать по оптовым ценам тракторы МТЗ-80 (новый), ДТ-25 (новый), Т-16 (новый), две тракторные тележки (новые), сеялку и другой сельхозинвентарь. Кроме того, по остаточной стоимости (за копейки!) купил комбайн СК-5, тракторТ-40 и вездеходный автомобиль ГАЗ- 66.

Первый же недоуменный вопрос: на полста гектаров не многовато ли столько лошадиных сил? Оно, конечно, не обременительно, когда крестьянско-фермерские хозяйства временно освобождены от налогов. Значит, приобретение дефицитной сельхозтехники в этот период — надёжный вклад денежных средств. Владимир Сергеевич это уяснил сходу.

Директор совхоза Михаил Николаевич Костин с тяжёлым сердцем воспринял навязанного ему из райкома пионера фермерского движения. С неохотой, но всё-таки предоставил ему и землю, и технику. При этом сам себя убеждал так. Ну, если С., никак не проявивший себя в коллективном хозяйстве, добьётся внушительный успехов на аренде, значит будет над чем задуматься, значит, действительно, многое придется менять в хозяйственной системе.

Замысел Костина, можно сказать, не удался. Ведь