И откуда в нем это? Что за мужской шовинизм! Вот бы нашлась какая-нибудь девушка, которая поставила бы моего старшего брата на место! Вернее, на колени! Чтобы его так скрутило! Ух!

А мне… мне нужно держать голову холодной.

И не забывать свой план.

Дождаться ответа от работодателя и уехать.

31

31

Совсем в другом настроении нежели утром, мы возвращаемся на ферму. Ворота автоматически разъезжаются, запуская нас в эту обитель безопасности и покоя.

Логово банды, с другой стороны.

— Мы их просто уроем, — бормочет Митя.

— Что? Нет, — мотаю головой. — Все! Достаточно! Забудь об этом!

— Рита! Да Костя на них живого места не оставит, когда узнает.

— Не говори ему. Не надо! — испуганно вскрикиваю.

— Чего? — таращится на меня, полностью повернувшись на водительском сиденье, припарковав машину на своем месте.

— Никому не говори. Я прошу тебя. Особенно брату. Ты все разрулил. Хватит, — истерично шепчу.

— Я не могу просто спустить это на тормозах. Как это будет выглядеть?

— Да плевать мне, как это будет выглядеть. Все. Проехали. Забудь! Я в порядке! — почти перехожу на крик. Хорошо, что мы завели этот разговор в машине, а не в домике. Не при Анюте или других свидетелях.

— Нет, ты не в порядке. Рита. Не отреагировать на такое — это не поступок мужчины. Я просто не прощу себе… я не могу оставить это так, — качает головой.

— А я не могу быть с мужчиной, который поддается на провокации каких-то имбецилов одноклеточных. У тебя дочке месяц отроду! Куда ты собрался?

— Я достаточно умен, чтобы не идти к ним в одиночку. Я буду осторожен!

— Вообще не нужно никуда ходить!

— Мне что теперь сидеть дома и не вылазить? — в его тоне проскальзывает раздражение.

— Просто не усугублять. Не лезть на рожон.

— Я не трус.

— Быть мужчиной — не значит махать кулаками. Это значит как раз уметь выйти из ситуации без драки. Боже, сколько я повидала этих драк. Избиений. Ни один ребенок такого не должен был видеть…

— Есть вещи, которые необходимо делать! Думаешь, мне это нравится? Думаешь, доставляет удовольствие?

— Я не знаю тебя. Я совсем не знаю тебя, — болезненным шепотом.

Выхожу из машины, поправляя сарафан, который криво одела, сидя в машине.

— Ты знаешь меня! — Митя огибает капот и удерживает меня за запястье. — Посмотри на меня!

— Я видела только одну сторону тебя.

— С тобой я настоящий. С Аней. Ты знаешь меня. Моей задачей было увести тебя побыстрее оттуда, но это не означает, что я закончил с ними. Я стараюсь понять тебя! Но и ты пойми меня тоже! Мы должны проучить их. Чтобы никто не смел больше никогда связываться с Королями. Чтобы репутация работала на нас в будущем.

— Проучить? — шиплю на него, подавив новый крик. — Все! Закончились игрульки в крутых парней. У тебя дочь. Ты должен думать о ней! Ты все, что у нее есть!

— Нет! Не все! — он многозначительно окидывает взглядом дом и двор.

— Из родных — да. А если с тобой что-то случится? Ты ее единственный родитель, — вздыхаю устало. — Видишь, я же говорила, что мы только и ссоримся и что мы не подходим друг другу.

Тяну руку из его хватки, и он не препятствует.

— Не говори никому. Прошу! — умоляю его. Не хочу, чтобы брат ввязывался в какое-то дерьмо.

Иду к домику, желая поскорее принять душ.

Позади хлопок закрываемого багажника. Митя плетется с корзинкой следом.

Заходя в домик, натягиваю улыбку. Хотя Оскара не обманешь. По глазам поймет, что что-то не так.

Пусть думает что хочет. Плевать.

Тем более, при виде Анюты улыбка становится настоящей. Искренней. И доходит до моих глаз.

Как могу, стараюсь не убежать сразу в душ, а вежливо выслушать Женю и Оскара, когда они рассказывают, как дела у Анюты.

Кошусь на Митю. Он кивает тоже слушая.

Про то, что случилось на озере, молчит.

Он все-таки выполнит мою просьбу?

Не скажет никому?

Я замечаю, что он засунул руки в карманы.

На его костяшках следы драки! Осеняет меня.

Все же мне кажется, что Оскар своим сканирующим взглядом все подмечает и понимает. Считывает наше настроение.

И молчание Мити — лишь небольшая отсрочка перед бурей.

Узел в животе скручивается, не давая дышать.

Митя

— Рит, ты как? — спрашиваю в который раз за день.

— Все нормально.

На ее лице никаких эмоций. Это плохо, что она подавляет их. Не поможет делать вид, что ничего не случилось или что это не ранило ее. Рано или поздно это все вылезет наружу. И я хочу быть рядом, когда это случится, чтобы утешить ее.

Мы с парнями поставим их на место. Как давно должны были.

— Только Косте не говори. Вообще никому, — снова просит она. Как будто мысли мои читает.

— Рита!

— Я серьезно. Не хочу, чтобы мой брат пошел кому-то там мстить и попал в тюрьму. Он моя единственная семья.

— Не единственная.

— Они мне ничего не сделали. Все! Забудь, — шепчет яростно.

—